Отбой! #5

[pohlava]

Давно не виделись! Я несу Отбой)))
Все-таки не выдержала моя душа укороченных "отбоевских" глав, вернулась к привычному размеру.
Автор готов выслушать все замечания, включая отсутствие действия, смысла, неприличий и всего остального.

Брутальная сказка #5
Настоящие леди

терпеть

Точки решительно не складываются в цельный рисунок. Все-таки пора искать нового информатора! Этот явно что-то упускает, хотя репутация у него и безупречная. Все идет вкривь и вкось! Будет ли маньяк убивать в Забадайске или поедет дальше?.. До последних сведений это было похоже на «Спираль Смерти», а с новыми данными… бред и кракозябры! И что там этот Орден? Они там что, слепые? Такое творится – а они ничего не предпринимают. Нет, надо все-таки подождать один день в Забадайске. Что-нибудь, да прояснится! В конце концов, либо утром маньяк поймает своего демона, либо творится нечто совершенно другое, и надо дать ему сделать хоть что-то, для более полной картины. А там – схватим его, свеженького. Курим и ждем…

Сумерки готова была к любой реакции. Кира могла бы спросить, что произошло, почему все живы, где они были все это время, или даже задать вопрос вроде «Ты кто?». Также можно было достать из-за пазухи крест и прочитать «Отче наш», или, в крайнем случае, хвататься за клеймору и, не раздумывая, рубить нежить… Но нет, Кира Арманьякова никогда не была настолько банальна. С минуту постояв неподвижно и оглядев Сумерки с головы до ног, она медленно произнесла:
- А ты почему… в таком виде?..
Сумерки не нашлась, что ответить, и выдавила:
- Дык машину же мою…

«Тойота» весело блестела всеми своими вмятинами – солнце играло на ней, как на водной ряби. Девушки сидели на ограде напротив и любовались работой остальных. Точнее, это Сумерки сидела на ограде и любовалась работой остальных, благостно курила, пытаясь навести Киру на разговор «за жизнь и за Орден», а Кира ходила вокруг, не прикасаясь к пыльным оградам в чистом костюме, рассказывала о своем повышении в должности, как повесился ее предшественник на посту начальника отдела секретности, подозрительно уходила от ответов на вопросы «за жизнь», то и дело внезапно меняя тему на увечья Сумерек.
- Господи-помилуй, – в очередной раз спросила Кира вместо ответа на вопрос «Что на личном фронте?». – Откуда это? – она дрожащей рукой указала на шрам у Сумерек на плече.
- Что? А, это… Крокодил укусил, - отмахнулась та и открыла рот, чтобы повторить свой вопрос.
- А вот это откуда? – молниеносно среагировала Кира
- Это – кокос упал.
- А это?..
- Бандитская пуля.
- Ладно, ладно. Не хочешь – не рассказывай. А это откуда?
- Это? Да так, обычное дело – падение с высоты вырытой могилы.
- Мда… Вернулась, называется, после двух лет путешествий, - Кира мрачно покачала головой. – Я им цветочки носила, памятник мыла… А она – вон! Жива! Да еще и погрязла в жестокости и разврате. И хвостик у тебя с новой стрижкой выглядит нелепо.
Сумерки ощупала затылок, попыталась поправить хвостик, но, отчаявшись, шумно вздохнула, возвела руки к небу.
- О, Боже! Ну почему? Почему, стоит мне попытаться хоть немного выровнять загар, кто-то всегда появляется и начинает меня ругать? У нас тут работа!
- А мне уже начало казаться, что ваша работа тут – в неприличном виде ходить! – усмехнулась Кира, обведя взглядом компанию: все своим видом вполне подтверждали догадку. Даже Сон после «душа» из шланга теперь развешивал футболку на дереве, безмятежно насвистывая все ту же мелодию из машины. А пару минут назад Кира шарахалась от Дня, который по простоте душевной сделал шаг ей навстречу: не говоря уже о вполне привычном состоянии «топлесс», он был еще и изрядно припорошен землей («Ну Кира, мы же практически «восстали из мертвых», это часть этого… ну, как его… антуража!») и сильно пахнул мертвечинкой, да к тому же подозрительно трезв. Сумерки не нашла слов для оправданий.
- Вот же Бикмамбекова, - продолжила Кира. – Я пришла к ней, поговорить о сверхурочных… А она отправила меня сюда. Езжай, говорит, тебя ждет суприз! И что я вижу? Эксгумация, курево, неприличия… Наверняка еще и выпивка?
Это уже был удар ниже пояса. Сумерки страдальчески вздохнула, посмотрела на косяк… ну не может трава заменить выпивку! Почему все так несправедливо?
- Ладно, - Кира вздохнула. – Давай серьезно. Я в курсе, что вы ищете Кладбищенского маньяка. За Цветочком-то поехала с утра, чтоб предложить ей снова взяться за это дело, потому что мы нашли новую информацию.
Сумерки на секунду задумалась. Маньяк. Информация. Цветочек?..
- Стоп-стоп-стоп! Снова? Она его уже вела? – в панике переспросила она, от неожиданности закашлявшись.
- Ну да. Это они не смогли предотвратить убийство в прошлый раз. Они, еще одна команда – из молодых, да еще «суточные» наши притерлись.
«Такие команды прокололись», - всплыло в голове у Сумерек. Вот самомнение! Что творится в Ордене: некому маньяка поручить! Сон прав: гнилая контора.
Кира, не замечая смущения Сумерек, продолжила:
- В общем, аналитики подняли информацию о жертвах… Их трое. И все были той ночью в одном клубе. Вот мы и подумали: завтра же праздник. Не дай бог, еще устроят опять жертвоприношение на наши головы… И ночью надо бы проследить… на всякий пожарный. Цветочек сказала, что легко с этим справится, если ей помогут. Полагаю, она имела в виду ваш дурдом?
Помочь? Да это просто подарок судьбы! В конце концов, Цветочку и Солнышку платит Орден, а у них свой заказчик, и если сделать все тихо – никто не будет в обиде. Сумерки напряглась, приготовившись запомнить каждое кирино слово. И лучше, наверно, и не узнавать, охотится ли маньяк за Смертью или просто творит безобразие… Впрочем, сама жизнь мигом развеяла эти сомнения.

- Эй! Люди! Я нашел, - потусторонним голосом (еще бы, из-под земли!) крикнул День. Кира вздрогнула. Из могилы торчат две руки: в одной – кость, кажется, плечевая, в другой – череп. И то, и другое – темное от густого мелкого узора.
Все тут же бросили свою работу и собрались вокруг этой могилы. День вылез оттуда с целым пакетом костей – их тут же разложили на плитах, очистили от земли, сложили в скелетик. Рисунок покрывает все кости ровным слоем, как татуировка. Даже как-то нелепо…
- А она была… хорошо сложена, - с видом знатока заметила Кира.
Все отстраненно кивнули.
- Ну, точно. «Новый мир», - констатировал Ночь, зачем-то поцарапав линию рисунка на одной из костей.
- Потратили столько времени только для того, чтобы еще раз убедиться в том, что у нас действительно большие проблемы, - проворчала Сумерки.
- Ну, отрицательный результат – тоже результат. Мы на верном пути! – возразил Сон. – Потом еще в мемуарах будешь писать, как спасла мир.
От мысли о том, что она доживет до того возраста, когда пишут мемуары, Сумерки передернуло. Она уже совсем не верила в возможность долгой жизни. По неписаным правилам некроманта, умирать положено все равно в бою. Ну, или хотя бы от отравления алкоголем. А в Бригаде Ъ, наверно, можно позволить себе принять смерть еще от «коня» своего…
Как бы в продолжение своей мысли Сумерки услышала шум мотора и голос за спиной:
- О! Туточки они! Их бандуру я везде узнаю! И не важно, что на другую пересели. Всем доброго утречка! – Цветочек буквально свешивалась из окна машины и махала всем руками. – Уж простите, долго мы собирались!
- Собрались-то быстро, - проворчала Солнышко. – Опохмелялся кто-то долго…
Цветочек попыталась испепелить свою половину взглядом, но с больной головой это было не так-то легко, от идеи пришлось отказаться. А чтобы сменить тему – перешла сразу к делу:
- Ну что? Как насчет сотрудничества?
И все резко, не жалея уши и череп Цветочка, крикнули:
- Да!..
- Что, вы беретесь? – недоверчиво переспросила Кира.
- Ага! – выпалили все – еще громче, но уже с участием Цветочка и Солнышка.
- Что ж, - протянул День. – Раз пошла такая пьянка – надо торопиться! Где там, Кир, его надо ловить?

Такой шанс – невероятная удача. Теперь не надо ждать на кладбище! Просто взять его в клубе. Сумерки переминалась с ноги на ногу и не знала, куда деть руки. Все в мире ей резко показалось таким родным, милым, добрым: и расписной ритуальный скелет такой красивый, и кладбище сегодня так живописно в лучах солнца, и жара как будто спала… Деньги так близко, так близко!
Скелет закопали снова, оставили «на память» только череп. Поговаривали, что в «Новом мире» есть традиция делать татуировку, аналогичную их ритуальным рисункам – так надо же иметь образец! Тут же всех увлекла игра «в череп», и, пока шло оживленное обсуждение плана дальнейших действий, останки несчастной жертвы все время перелетали из рук в руки.
План вышел простой: ловить на живца. Девушек было целых четыре! Надо было всего лишь пойти ночной клуб «Понедельник» и соблазнить маньяка! Впрочем, тогда три девушки: Кира не пожелала быть в числе «соблазняющих», зачем-то уточнив: «Мне теперь нельзя». А если взглянуть на Сумерки…
- Ну, две девушки – тоже очень неплохо, - заверил День, перебросив череп Цветочку. – Да и не хочу я ей рисковать сегодня.
- А смысл? – разумно возразил Сон. – Наткнется на маньяка – в худшем случае ляжет под нож на алтаре – и хотя бы выведет к цели. А не наткнется – и без этого умрет. А внешность – дело поправимое. Если хотите, я из всех четверых за один вечер красоток сделаю – мечта маньяка просто. А иначе за что вы мне платите? Дайте хотя бы хлеб отработать.
Цветочек и Солнышко недоверчиво переглянулись, оглядели друг друга и себя с головы до ног.
- А что, сейчас – не мечта? – неуверенно спросила Солнышко, кивнув на свою половину. Та с выражением уязвленной гордости швырнула в обидчика череп, поджала губы и теперь смотрела в сторону.
Сон выпрямился, снял ободок, в котором раскапывал могилу, старательно пригладил волосы и заговорил лекторским тоном, жестикулируя черепом:
- Ты – мечта жертвы. А наша задача – маньяка ловить, охотника. Ты видела фотографии погибших девушек? Он ищет слабых, беззащитных, над которыми потом приятно будет издеваться. А ты похожа на садистку – только кнута и высоких сапог не хватает. Или у тебя все это есть? Ладно, молчу. Вот Солнышко – она выглядит вполне подобающе. Собственно, ориентироваться будем на то, что маньяк клюнет как раз на нее.
Солнышко смущенно отступила. Да, типичная жертва, подумала Сумерки. И как она сохранила все это при такой работе? Ни шрамов, ни грубости, каждое движение плавно и женственно. Сумерки посмотрела на свои руки и поморщилась: одни шрамы да мозоли. В кого превратилась!
Из ступора вывел оклик Сна, обращенный к ней и Цветочку, усиленный летящим в нее черепом:
- Оставшиеся двое – будете на подстраховке. Никогда не знаешь, какие коррективы придется внести в план. Над типажами мы с сестрой поработаем – мать родная не узнает. И я пойду с вами – на всякий случай. А остальным – ждать снаружи и готовиться сесть на хвост нашему маньяку и его жертве.
Остальные – это были День и Ночь – недоуменно смотрели на Нехорошего и не шевелились. Первым нашелся Ночь:
- Постой… А почему это ты командовать начал?..
Сон почесал затылок, задумчиво пробежался взглядом по ближайшим памятникам, потом, привычно улыбнувшись, развел руками.
- А что? Это моя стихия. Смотрите и учитесь! Так что – погнали. Время поджимает, а дел – полно. И, люди… помойте уже руки после черепа. Не потому, что он мертвый, а потому что он грязный!

Дома у Цветочка и Солнышка душно. Все окна открыты настежь, но воздух все равно жаркий и тягучий – откуда ему холодному взяться? Солнце медленно садится, окрашивая небо красным. День и Ночь стоят на балконе и курят. Кира наблюдает за ними через окно и терзается сомнениями.
И как она опять позволила втянуть себя в авантюру? Ощущение было такое, будто там, на балконе, отделенные от нее только оконным стеклом, стоят два оживших мертвеца! И ведут себя как ни в чем не бывало. А ведь одно кирино слово – и им конец! Тут преступлений и мелких нарушений на всю оставшуюся жизнь хватит. И особенно это касается Мазюковой: эту и вовсе захотят отправить на опыты. А они тут преспокойно ведут это шумное дело. Да еще с иллюзионистом связались.
И именно сейчас, когда жизнь наконец-то наладилась! Тут тебе и должность, и все остальное… Ну почему все не может пройти без проблем от начала до конца? А самое пугающее – это то, что сейчас на ней вполне могут следить – все-таки новый начальник отдела привлекает повышенное внимание. А она нарушает, нарушает правила – хотя бы тем, что сидит здесь и ничего не предпринимает. Хотя, с другой стороны – мешать дурдомовкам? Тоже нелепо. Один сплошной абсурд! И полная неопределенность. «Команда по соблазнению Кладбищенского маньяка» ушла на «тюнинг», как это назвала Цветочек, уже семь часов назад! И что они там делают?
- Уже десять часов! – напоминает девушка. – Может, позвонить?
- Звонили. Никто из них не отвечает, - сказал Ночь.
- Совсем с ума посходили! – проворчал День.
Помолчали.
- А что особенно бесит, - процедил День, - так это то, что воздух можно было бы и остудить, если бы кое-кто не потащился менять имидж на «мечту маньяка»! Впрочем… ждите. Они уже на подходе. Осталось… минут восемь.


Когда День закончил обратный отсчет – дверь резко открылась, и в квартиру едва не упал Сон – двигался он так, будто едва держится на ногах. Медленно, неверным шагом, прошлепал в кухню и на глазах у недоумевающих Киры, Дня и Ночи выпил один за другим три стакана воды. С минуту постоял, опершись на подоконник. Тихо проворчал под нос:
- Чтоб я еще раз с ними связался… Сдохнуть бы где-нибуть.
Из-за двери раздался звонкий голос:
- Сон! Мне их как, запускать уже?
- Запускай, - вяло ответил Сон.
Нехороший с трудом распрямился, попытался привести себя в порядок, но, видимо, отчаялся и просто сказал:
– Принимайте работу, господа.
Входная дверь приоткрылась, в щель прошмыгнула Явь. Изменилась за два года, отметила Кира. Длинные волосы, лицо заметно повзрослело – только взгляд все тот же, просветленный. Девушка сделала реверанс, торжественно распахнула дверь, и в квартиру царственно вплыла Цветочек – в эффектном черно-красном платье, с неузнаваемо ярким лицом и возвышенным чувством превосходства. Ее появление тут же сорвало овации.
Насладившись эффектом, Цветочек широко улыбнулась и, приняв позу Мэрилин Монро, выпалила:
- Зацените! Я баба-вурдалак!
- Женщина-вамп, - устало поправил Сон.
- Молчать, холоп, - осадила его баба-вурдалак.
Явь важно откашлялась.
- Не отвлекайтесь, пожалуйста. У нас еще два номера. Ита-ак! Прошу! Второй наш типаж – воплощение так называемого югэна – то есть скрытой красоты. Сумерки, заходи!
Вместо Сумерек вошла Солнышко – в своем привычном ангельском образе – но теперь доведенном до совершенства. Если что-то добавилось – то только некоторый лоск, и то ровно настолько, чтобы это не резало глаз. Впечатление портила только ее полнейшая озадаченность. На непонимающий взгляд Яви она ответила, смущенно теребя рукав широкой кофты:
- Сумерки сопротивляется.
Явь скорбно поджала губы – она этого, видимо, ожидала. Сон, глухо рыча, вышел из квартиры и плотно закрыл за собой дверь. Все сначала переглядывались, потом, не сговариваясь, приникли к стене и затихли. Разобрали только голос Нехорошего – он едва не срывался на крик:
- Мазюкова, твою мать!.. Ты что творишь? Провалить все хочешь своими комплексами?! Ах, смеяться будут! Какие мы нежные! Для кого я полтора часа на шпильках вышивал?! Нет, Солнышко все поняла гораздо быстрее! Так. А ну выпрямилась! Лицо! Осанка! И дыши, блин! Вот. Слава Богу. Это, черт возьми, наш с сестрой шедевр – не позорь нас! Пошла!
На этом слове все в панике отскочили от стены и старательно притворились, что ничего не слышали. Зрелище было в лучших традициях Хичкока: дверь открывалась жутковато медленно, стук каблуков, усиленный подъездным эхом, звучал зловеще. В квартиру вошла девушка, напоминающая Сумерки разве что ростом: походка была уверенной, с лица исчезли признаки голода и бессонницы, а в черном, похожем на водолазку, платье силуэт из угловатого мальчишеского стал вдруг изящным и женственным. Того эффекта, что у Солнышка и Цветочка, естественно, не вышло, но контраст был поражающим. Она сделала несколько шагов, посмотрела на каждого испытывающим взглядом: сначала День – он так и замер с косяком, забыв выдохнуть, с округлившимися глазами; потом Ночь – этот тоже стоял, не шевелясь и не моргая; последней была Кира – но и у нее не нашлось слов.
- Что, совсем нелепо? – испуганно пробормотала Сумерки.
Все молчали. Так и не дождавшись ответа, она удрученно покачала головой:
- Ох, лучше бы смеялись, - и, махнув рукой, вышла.
- Мазюкова! – Сон дернулся было к двери, но, решив, что не догонит, переключился на «зрителей». – А вы? Что, сказать нечего было?
- Да как-то… Я даже не знаю, что в такой ситуации говорить надо, - День виновато развел руками.
- Так хоть бы это сказал – уже что-то! Эх… теперь ясно, почему она так кобенилась. Ладно, дамочки. Идемте. Пора!

Ну почему, почему все не может пройти без проблем от начала до конца? Сон нервно наматывает круги вокруг машины. Там лежит Ночь в предобморочном состоянии и истекает кровью, День – с ним: он единственный может позволить себе перепачкаться. С минуты на минуту должна подъехать Явь на такси. На такси! На эти деньги можно было целый день ни в чем себе не отказывать. Упаси Боже, если еще и проколются после всех этих вложений! Три «коварные соблазнительницы» цокают каблуками рядом, одна – прямо за спиной. Тоже ходит кругами, трет виски, перебирает бусины, нанизанные на струны – не находит себе места.
- Мазюкова, ты каждый раз истеришь, когда с ним это происходит? – Цветочек и сама немного не в своей тарелке, но достаточно убедительно это скрывает.
- Нет, просто у меня дурное предчувствие. Слишком много всего, и одно на другое накладывается... А тут еще Сладенький. Поехали на то кладбище, а? У него хоть время будет прийти в себя. Ну неужели не найдем мы этого маньяка?
- С твоей удачей надо каждое утро начинать с дурного предчувствия, но ты же этого не делаешь? А ловить надо заранее, раз взялись. И без Ночи мы вполне обойдемся.
- Да справится он, - буркнул Сон. – Раньше же справлялся? А сейчас сестра подъедет. Давайте, девочки, не тратьте время. Идите и ищите татуированного приставучего… впрочем, ищите любого татуированного и приставучего. Я скоро подойду.
«Девочки» хором вздохнули и обреченно поплелись на «охоту».

Жарко, тесно, темно, шумно, ориентироваться трудно, и в колонках одна попса – вот первые впечатления Сумерек о клубе «Понедельник». А еще охранник в сумку заглянул. Ну да ладно: струны замаскированы под бусы, нож закрепила на внутренней стороне бедра – не найдут. Куда более серьезная проблема – другая: спустя пятнадцать минут наблюдения стало ясно, что тут каждый третий подходит под описание маньяка. Надо внимательно искать человека с нужной татуировкой. А если не придет? Тут ошибаться нельзя!
Ладно. Спокойно, Мазюкова. Ты тут только для подстраховки. Не думай о Сладеньком, не думай о последствиях. Следи за Солнышком. Кстати, где она?.. Черт! И ее потеряла! Что делать?..
- Отставить панику! Такое лицо ты себе сейчас позволить не можешь! – кто-то кричит чуть ли не в ухо.
Оглянулась – Сон.
- Явь уже там, все в порядке, - успокаивает он.
Сумерки отстраненно кивнула и тут же задала более насущный вопрос:
- Ты Солнышко не видишь?
Сон пошарил взглядом в толпе.
- Да вон она… с каким-то мужиком. И на руке… О! Что-то похожее! Быстро наша пай-девочка сработала.
Сумерки проследила его взгляд: и верно! Мужик жутковатой наружности: лысый и бородатый, из-под рукава рубашки диковатой расцветки видна татуировка с узором, очень похожим на некромантский. Попался! Получилось! Даже не верится как-то.
И правильно не верилось: не успела Сумерки порадоваться победе, как кто-то толкнул ее в спину.
- Вот вы где! – выдохнула Цветочек. – Я их вдвоем не оставлю! Вы гляньте – он же ей одной рукой голову оторвет! Мне надо его перехватить!
- Это так легко? – спросила Сумерки.
- Для меня невозможного нет. Главное – Солнышко вытащить. Мне бы хоть в толчее ее увести…
- Толчея? – задумчиво переспросил Сон. – Не вопрос. Обещаешь справиться?
Цветочек уверенно кивнула, для убедительности подняв правую руку, будто в клятве.
- Отлично, - Сон улыбнулся с выражением необъяснимого азарта. – Сумерки, пошли. Помогать будешь.
- Хорошо... А чем?
Сон на секунду прислушался к ритму музыки.
- Как у тебя… с танго?
Сумерки почесала затылок. Удивительно, но с тех пор, как она начала помогать Ночи с выступлениями, дела с танго обстояли не так уж плохо – это было частью ее тренировок помимо румбы и любимых ирландских танцев.
- Ну, меня учил сам мэтр – Сладенький! – с гордостью ответила она.
- Чудненько. Его мне вряд ли удастся затмить, но для клуба прокатит. Ритм сейчас как раз годится, не находишь? В конце концов, не для танцев ли все это придумано? – и, вытащив Сумерки в центр зала, он вдруг крутанул ее вокруг себя – она еле-еле успела настроиться и среагировать, с трудом вспомнила па, ошиблась в шаге. Но эффект был достигнут: толпу они буквально смели: люди были вынуждены потесниться.
Сон выразительно повел бровью: продолжаем? Сумерки усмехнулась про себя: а ведь идея гениальна! Что ж, сказала «А» – говори и все остальные буквы. Она плавно сделала шаг в его сторону, приняла позицию – начали танец.
Черт побери, Сон – просто человек-оркестр! Танцует он, без сомнений, лучше Сладенького: тот всегда слишком сдержанный, слишком контролирует каждое ее движение. А тут и раскрыться можно! Да и в пластике Нехорошему не откажешь – двигается просто божественно! И при этом не забывает об основной задаче – месить толпу. Рисунок танца был таким, что людям пришлось тесниться по углам. Лишенная возможности вести, Сумерки краем глаза пыталась следить за маньяком и Солнышком: не прошло и минуты, как лохматая шевелюра рядом с ужасающей лысиной исчезла – слава Богу! Получилось!
Заметив ее облегченный вздох, Сон процедил:
- Если сейчас закончим и уйдем – это будет подозрительно. Надо отработать до конца!
Ох, формализм… Ну, отработать – значит отработать. Раз так – надо сделать все красиво. Больше страсти! Танго, все-таки. Ничего, что движения порой слишком откровенны. Это же танго – можно позволить себе немного вольности: Сон же именно так и делает. Может, она и позволяет ему слишком многое, может, и сама слишком прижимается к нему во время некоторых па… Но танго же! Все в рамках жанра!
Только когда ритм сменился, и они, с трудом переводя дыхание, остановились под неуверенные аплодисменты, Сумерки вдруг почувствовала, что в зале стало холодно.