Предупреждение!
Во-первых, глава длинная. Длиннее, чем в Подъеме было.
Во-вторых, она повысит рейтинг до уверенного R.
Уж на НЦу, надеюсь, это пока не тянет... В-третьих, я писала это с температурой 38... и это, кажется, чувствуется.
И в-четвертых. Эпиграф! Скорее к посту, а не к главе.
Я рисую руку, я рисую хвост,
Я рисую глазки, я рисую нос.
Я рисую ребра, ноги и ступни,
Только все на разных листиках они.
Может показаться, что я не права...
Но про мордобой же прошлая глава.
стихи принадлежат тому же автору, что романс "пьяный" и стихи о Тимофее)))
рискнете?Брутальная сказка #6
Перемены в плане
Как-то уж так вышло. Двадцать два года девице – а все туда же. Пора бы уже научиться соизмерять свои силы! Но Явь все равно не умела не выкладываться полностью – это было ее потребностью, такой же естественной, как поесть и поспать. Ощущение, что она не сделала всего, что могла, не давало ей успокоиться. Брат сердился на нее из-за этого даже в детстве. Говорил, что она совсем не умеет себя жалеть. Ну и пусть! В конце концов, после двух лет жизни с ним после комы Явь поняла, что теперь они мыслят несколько по-разному, и Сон слишком хорошо научился любыми способами получать то, что хочет. Можно сказать, за двоих. А ей ничего о своих делах не рассказывает – думает, что она ничего не понимает. Вот только если сказать: «Хватит зарабатывать мошенничеством, я все вижу и все знаю!» - он наверняка просто умрет на месте. Так и приходится продолжать игру: притворяться дурочкой и надеяться, что Сон остановится сам. Может, это случится уже скоро? По крайней мере, работа с Бригадой Ъ, не в пример другим, пока что остается вполне чистой. И даже подозрительно неприбыльной. Или, возможно, тут у брата есть какой-то другой интерес?
Впрочем, об этом лучше не думать. Учитывая то, как они отдалились друг от друга, эта мысль кажется страшной.
Хорошо, что Ночи уже полегчало. Явь все удивлялась: насколько сильным нужно быть, чтобы терпеть такое постоянно? А когда рядом нет целителя? Что он тогда делает?
Пока он сидит с закрытыми от усталости глазами, а День нервно курит снаружи, Явь смотрит на него. Понадобится ли она еще раз? Она была бы рада. Хотя бы ради этого сдержанного «спасибо». Скоро она уснет. И не дай Бог ей показаться ему в таком состоянии! – все впечатление испортится. А ведь силы уже заканчиваются… Явь тревожно поежилась: скоро. Сон просил самой не уезжать, придется оставаться до последнего. Вот бы они успели закончить эту операцию!
- Да все с ним в порядке. И не такое бывало, - улыбается День, взглянув на них через открытое окно.
Явь вздрогнула, и он, неверно поняв ее испуг, смущенно хихикнул и торопливо попятился к дверям «Понедельника»:
- Ладно-ладно. Я пойду взгляну, что там внутри творится. Давно хотелось! – смущенно отдал честь и исчез.
Не было его ровно три с половиной минуты. День вернулся с совершенно изменившимся лицом. Никого не спросив, раскурил косяк прямо в машине, то и дело ворча под нос:
- Бесит! Вот скотина! «Моя стихия», тра-та-та… Ясно теперь, для чего он все это придумал!
- Кто? – загробным голосом спросил Ночь, приоткрыв один глаз.
День резко обернулся, явно собираясь что-то сказать – и, только теперь заметив Явь, осекся. На секунду он задумался, подбирая слова, потом посмотрел на свой косяк… а потом досадливо махнул рукой и вышел.
Явь вертела головой, ничего не понимая. Что-то ей подсказывало, что теперь добра не жди…
- Не обращай внимания, - тихо сказал Ночь. – У него диагноз.
- Какой?
Тут этот необыкновенный мужчина впервые посмотрел ей в глаза – так серьезно, что внутри все сжалось, - и медленно произнес:
- Неизлечимая болезнь, хоть и не заразная – полное отсутствие головного мозга.
Секунду Явь не могла осознать, что он только что сказал. Потом поняла, что не может дышать от подступившего смеха. Ночь улыбался открыто и беззаботно, будто не было всех этих ран и боли.
- А если серьезно, - сказал он, не без усилий придав лицу привычную невозмутимость – возможно, скоро все начнется. Ты уверена, что остаешься?
- Немного времени есть. Вдруг, еще пригожусь? А дальше со мной Сон будет.
При упоминании имени брата снаружи раздался очередной взрыв брани – до этого ворчание Дня было почти незаметным фоном. Явь начала догадываться, что его возмутило, но, похоже, уже ничего не могла сделать. Началась ее расплата.
Бармен поставил на стойку два одинаковых идеально цилиндрических стакана: в одном – виски, в другом – апельсиновый сок. Сумерки придвинула к себе сок и мрачно подумала: рольф – это стакан для вискаря! Пить из него что-то другое – кощунство! Но выбирать не приходится. Не хотелось бы, чтобы по «Понедельнику» разгуливала пьяная приставучая демоница. Девушка подносит стакан к губам с нескрываемой скорбью, медленно цедит сок и напряженно осматривается.
- Так ты правда не пьешь? – изумился Сон.
- Нее, сейчас вот достану из-под подола флягу со спиртом – и пойду песни петь, - буркнула Сумерки.
Сон хихикнул, с трудом подавил желание смеяться в голос.
- Прости, прости. Забылся. Надо сказать, ты отлично держалась! Впечатление произвела, прямо скажем, неизгладимое. Прямо сейчас тебя пожирают десятки голодных взглядов. Так что сегодня они все твои!
- Черт… а выглядят так, будто твои, - насмешливо протянула Сумерки, выразительно окинув взглядом толпу – подавляющее большинство представителей мужского пола тут действительно было какого-то нежно-синего цвета, с этим не поспоришь.
Сон обреченно вздохнул.
- Ну вот. Пока была «на задании» - что угодно могла! Я уж думал, сейчас пойдешь и стриптиз танцевать начнешь. А как только Цветочек вцепилась в наш объект – ты вернулась в прежнее состояние. А, между прочим, пока мы танцевали, я ясно слышал женский визг: «Зайка, не смотри на нее!». Похоже, придется самому сказать то, чего от твоих тормозов я так и не добился, - Сон поправил воротник, откашлялся, на секунду стал непривычно серьезным. – Ты сегодня отлично выглядишь.
Сумерки прыснула, но потом невесело улыбнулась.
- Спасибо. Ну, им такой мой вид вряд ли нужен… Но я все равно рада. Надо нам как-нибудь повторить…
Сон, едва сделав глоток, подавился, закашлялся до слез. Отдышавшись, затараторил, маша руками:
- Стоп-стоп-стоп! Ты сейчас что сказала?
- Эээ… что повторить надо? А ты, кстати, виски пить совсем не умеешь…
- Нет, до того!
- Что такой мой вид моим придуркам не так уж нужен…
Сон ударил кулаком по стойке, заставив бармена вздрогнуть и ретироваться.
- В смысле? Они у тебя совсем тупые? Или… у вас что, до сих пор ничего не было?!
Сумерки помрачнела, как будто ее заставляют повторять прописную истину:
- Не было. А зачем? У нас не такие отношения сложились. Все и так хорошо… зачем что-то менять?
- Ни хрена. Как бывший психотерапевт Кривошипова, я про твоих придурков в свое время всякого наслушался, и ответственно заявляю: они не могут отнестись к тебе как к просто товарищу. Ты два года сидишь на бочке с порохом.
Сумерки усмехнулась, но все же заинтригованно вскинула бровь.
- Вот как? Ладно, допустим. А как я могу слезть с этой бочки, чтоб при этом не рвануло? Без неприятных последствий? Тоже ведь задачка, не находишь?
- Аллегорию понял. Но рецепт есть: честнее надо быть! Вот сейчас, в данный момент, чего ты хочешь больше всего на свете?
Сумерки отхлебнула сока, задумчиво осмотрелась, остановила взгляд на его стакане виски.
- Выпить и денег.
Сон хотел было возмутиться, но Сумерки теперь сосредоточенно вглядывалась в толпу, напряженно сжимая сумочку.
- Они уходят. За ними?
Сон проследил ее взгляд: Цветочек настойчиво утаскивает маньяка к выходу, не переставая что-то говорить. Ох, какое-то странно недоуменное у него лицо! Что-то подозревает? Бикмамбекова слишком напористая, это маньякам не нравится! По крайней мере, классическим. Не дай Бог ошибется!
- Рано. Привлечем внимание, - тихо сказал Сон. – Дай им хотя бы минуту. Кто знает, кто из его знакомых остался здесь?
Сумерки, не оглядываясь на него, отрицательно мотнула головой, выдав напряжение.
- Нет, ждать нельзя: потеряем. Я рискну, ты как хочешь.
Она быстро встала, не глядя положила деньги на стойку (не надо за себя платить, невоспитанная пацанка!) и медленно двинулась к выходу. Сон уже понимал, что придется пойти за ней.
На секунду он все же задержался: проверить, в порядке ли Солнышко: оказалось, «жертва» нашла еще кого-то и теперь зажигает вовсю в центре танцпола. Ну, оно и к лучшему: на виду. Сон виновато развел руками, улыбнувшись бармену: да, такая у меня жизнь – и побежал догонять Сумерки.
На улице холодно. И, кажется, моросит дождик. Сон осмотрелся: из арки дома напротив высовывается «Лексус» Цветочка, чуть поодаль - разбитая «Тойота». И как назло – никого не видно… но из-за угла четко слышен стук каблуков!
За первым же поворотом нашлась Сумерки: прижалась к стене, выглядывая за угол, наматывает на пальцы струны – ненужные уже бусины сложены на земле аккуратной кучкой. Сон осторожно, почти бесшумно подошел к ней и, выглянув из-за плеча, проследил ее взгляд: Цветочек ведет маньяка под руку вдоль соседнего дома и беспрестанно хохочет. Нервничает, с тревогой подумал Сон.
И как в воду глядел! Внезапно объект что-то тихо сказал (проклятый шум расходящегося уже дождя не дает разобрать!) и отступил в сторону. Цветочек напряженно замерла. Черт! Она же уже пыталась его поймать! Неужели узнал?.. Сумерки с досадой цокнула языком, сделала шаг к углу, разворачивая струну.
- Рано, - прошептал Сон. – Думаешь, она не справится?
- Она, кажется, в ступоре, - процедила Сумерки. – Вдруг не успею среагировать?
Цветочек, конечно, в ступоре была недолго – быстро отступила, взмахнула рукой – струна рассекла дождевые капли, обхватив шею противника. Но тот, кажется, не растерялся: тут же огромной лапищей рванул удавку на себя, словно не замечая кровь на руке, вынудил девушку выпустить струну. У нее осталась еще одна… А тут еще и от ударов уходить приходится – где тут концентрация?..
- Пора, - скомандовала сама себе Сумерки, выбежала из укрытия и, мгновенно раскрутив струну, пустила ее лететь на уровне колен – та, описав дугу, обвилась вокруг щиколоток здоровяка и заставила потерять равновесие.
Цветочек тут же воспользовалась внезапным преимуществом, вновь накинула маньяку петлю на шею, на этот раз затянув покрепче, и уже отошла за спину, чтобы скрутить ему руки…
Как-то легко все вышло, успела подумать Сумерки, прежде чем заметила блик на металле на уровне пояса громилы. Только и успела – насторожиться и собраться – все произошло практически мгновенно: взмах руки, перерубающей струны, свист летящего ножа сквозь шум дождя, приближающееся лезвие… Сумерки осознала, что сделала, уже после того, как отскочила в сторону, и на секунду потеряла равновесие и ориентацию в пространстве. А когда поднялась с земли и сориентировалась – поняла, что маньяк уже приставил еще один нож Цветочку к горлу… а еще Нехороший исчез!
- Вот козлевич! - вслух подумала Сумерки, обращаясь к обоим.
- Эй, блондиночка! – обратился к ней маньяк. – Не двигайся. Иначе прирежу ее прямо здесь. Мгновенная смерть.
Сумерки хотела было возмутиться обращением «блондиночка», но вовремя прикусила язык. Лысый выглядит серьезно: действительно прирежет! Цветочек почти не дышит, напряженно смотрит на лезвие. Сумерки не шевелится и молчит – от напряжения мышцы начинают болеть. Что делать, что делать?..
Мысли оборвал дикий рев:
- А ну отпусти ее!..
В воздухе запахло озоном – верный признак того, что Солнышко призвала демона. Когда это она успела сюда прибежать? Сумерки тревожно сглотнула: и так ситуация вышла из-под контроля, а тут – еще и это!.. Цветочек нехарактерно вскрикнула.
Есть от чего кричать: Солнышко, с испорченной дождем прической и в прилипшей к телу одежде, с затуманенными глазами и хищной улыбкой, выглядела страшнее любого демона. Идет, прямо по газону, неотрывно глядя на маньяка.
- Отпусти ее, - уже тихо повторила она и демонстративно указала кивком на землю у себя под ногами – трава вокруг начала чернеть. – Отравлю здесь весь воздух к чертям, если не отпустишь! Все подохнем!
Лысый медленно отводит нож в сторону, делает шаг назад. Цветочек уже ловит его взгляд, чтобы применить силу демона, Сумерки осторожно тянется к рукояти ножа…
- Ну, погнали! – весело взвизгнула Солнышко – и воздух вдруг начал чернеть, несмотря на то, что дождь прибивал отравленный газ к земле.
- А пероксида водорода не хочешь?! – так же запальчиво кричит девушка.
- Йопть! – громко крикнула Цветочек – и тут же бросилась бежать.
Сумерки оценила ситуацию – и спряталась за ближайшим углом. По земле идут неприятные колебания. Боже, что там творится?..
Так, Мазюкова. Не паникуй, жди… Как только Солнышко остановится – не раньше! Вибрация затихла спустя минуту. Пора возвращаться!
Не успела она сделать и шага из-за угла – перед ней возник знакомый двухметровый силуэт. Сумерки тут же приняла стойку.
- Что, блондиночка, драться будешь? – маньяк продемонстрировал неизвестно откуда взявшийся внушительный нож – приспособа явно для любителя кромсать людей.
- Ага, - буркнула Сумерки.
Первый выпад противника был настолько резок, что девушка даже осознать его не успела. От всех последующих уходила, уже не надеясь перейти в атаку. А если он подловит ее на ошибке? Конец! И где уже эти придурки, когда они так нужны? Неужели они пропустили момент выхода?..
Неожиданно маньяк сделал подсечку – Сумерки отскочила назад… и поняла, что упирается спиной в стену. «Все хреново», - подумала она прежде, чем перед глазами сверкнуло лезвие… и какой-то темный и силуэт. Металл с характерным мягким звуком вошел в дерево. Силуэт резко сделал оборот…
Маньяк выругался, отступив назад. В двух шагах стоял с метлой, из которой торчал нож, Сон. Высокотехнологичное оружие явно было стащено из ближайшего подъезда.
- Ты где был? – прошипела Сумерки.
- Да за метлой же бегал, – Сон буднично отмахнулся. – Ну что, продолжим, дядя?
Маньяк саркастически усмехнулся, в глазах на миг пропало всякое выражение, и капли на нем вдруг начали быстро испаряться. Вслед за ними в пар начала превращаться вся вода вокруг, пока все не заволокло вязким туманом. Контролирует воду? Ничего, где наша только не пропадала! Сумерки бросилась в сторону: с расстояния все будет видно, сориентируется. А видно стало… синее пламя. Пирокинетик, значит… Чем дальше, тем хуже.
За спиной послышался тихий голос:
- Легко же тебя провести!
Сумерки уже даже не надеялась на блок – выставила нож скорее по привычке. Удара почему-то не последовало. Подняла глаза – маньяк в захвате, нож выпал из скрученной руки. За спиной здоровяка, едва доставая ему до лопаток, стоит День. Держит крепко, уверенно.
- Дернешься – сломаю руку на хрен, - предупредил он холодным голосом.
Маньяк на секунду замер, потом вдруг захохотал и рванулся в сторону. Послышался хруст кости. От неожиданности День на мгновение разжал захват… маньяку хватило и мгновения - выскользнул. Из рук убийцы! День уже собрался бежать за ним, но остановил внезапный оклик Ночи – он быстро приближался, хоть и пошатывался. Под дождем, да еще и покрытый размытой кровью, он выглядел более чем внушительно.
- Стойте! Не догоняйте его! – быстро сказал он. – Есть мысль! В той стороне – патрульная машина!
Сумерки и День замерли.
- Его нож? – деловито поинтересовался Ночь и, получив в ответ кивок, аккуратно поднял оружие с земли за кончик лезвия – и тут же побежал вслед за маньяком.
Даже в предобморочном состоянии бегает Сладенький быстро, через два дома уже догнал. И – с размаху, по-мужицки, будто забыв о технике, врезал ему по морде с пьяным криком «За козла ответишь!». Маньяк опешил, но так же громко крикнул: «Чего?!».
Удивительно, но именно пьяные крики – а не вибрации земли, не дождь, превращающийся в пар, не синее пламя - привлекли доблестную милицию. Четыре человека в форме, да еще человек пятнадцать из клуба вышло.
- Вот он – напал на меня с ножом! – заявил Ночь и предъявил орудие преступления. – Требую дактилоскопической экспертизы!
- Экспертиза? Да он же весь изранен! – сказал кто-то из собравшейся толпы.
- А у того – рука сломана и под глазом фингал!
Подумав с минуту и выслушав каждого, милиционеры мудро решили:
- В отделении разберемся! – и надели на обоих наручники. Ни Ночь, ни маньяк не сопротивлялись, но если первый действовал по плану, то второй был просто слишком ошарашен.
- Все-таки все гениальное просто, - искренне восхитился Сон. – Он ведь теперь до утра там точно пробудет, ритуал сорван! Пока есть толпа – он ведь совершенно неопасен! А в обезьяннике толпа обеспечена. А утром мы его тепленького… Красивый план!
Сумерки вяло кивнула. Ноги ее уже не держали. Цветочек и Солнышко сидели на ближайшей скамейке – осознавали. Солнышко периодически вздрагивала, Цветочек вертела в руках пачку сигарет и мучительно выбирала: выкурить все сейчас или оставить хоть немного на утро? День предавался крайне нехарактерному для него делу – созерцанию пустоты.
- Кстати, - продолжил Сон, испытывающее посмотрев на него. – Как там моя сестра?
День на секунду очнулся, молча указал в сторону машины – и снова ушел в себя. Сон допытываться не рискнул и послушно двинулся в указанном направлении. Остальные не шевелились – каждый думал о своем.
Цветочек потрепала Солнышко по плечу – та на секунду прекратила дрожать, посмотрела на нее… и снова сжалась и принялась нервно комкать юбку.
- Ну хватит. Ты меня, в конце концов, спасла, - заметила Цветочек.
- Я его так позорно упустила! Такая идиотская, самоуверенная невнимательность! – Солнышко всхлипнула. – А потом… потом…
- Да успокойся уже! Он мог тебя поджарить! Что было бы, если бы ты удерживала его до последнего?
Солнышко уронила голову на колени. Цветочек со вздохом обняла ее и погладила по мокрым волосам.
- А ошиблась, между прочим, как новичок, - буркнул День.
Сумерки резко распрямилась, взглянула на Солнышко – та не шевелилась: на счастье, дождь заглушил обидную ремарку. Потом выразительно посмотрела на Дня, покрутив у виска и изобразив процесс удушения. Что-то мастер сегодня лажает буквально во всем! День отмахнулся от нее, надулся.
А в это время из машины послышался крик:
- Сон! Ты опять это сделал?..
- И что это с ним? – спросила Цветочек.
- А на что похоже? – паниковала Явь. – Спит! Вместо меня! Опять…
- О, а я раньше нечто подобное делала! – почти хвастливо заметила Сумерки.
- Только повторять не вздумай. А то будешь так же выглядеть, - предупредил День.
Выглядел Сон действительно не очень презентабельно – в пакет положить да в морг везти. Явь еле держалась под весом обмякшего тела, но не выпускала его – не знала, что с ним делать, и переминалась с ноги на ногу. Отдавать его она решительно никому не хотела: когда Сумерки заикнулась о помощи, Явь вовсе резко ретировалась – не прекращая, впрочем, заглядывать всем в глаза и дышать обрывисто, будто она не могла подобрать слов.
- Ладно уж, грузи в машину, - сдался День. – Подбросим.
Явь благодарно улыбнулась, втиснулась с телом на заднее сидение.
- Труповозка, блин, - едва слышно пробормотал День, садясь за руль.
Ну, не так уж и неслышно, Сумерки разобрала каждое слово. Что-то с ним сегодня, определенно, не так. Напряжение в воздухе такое, что по спине мурашки. Но раз очевидного повода нет – придется ждать выяснения обстоятельств…
Стараясь выглядеть непринужденно, попрощалась с Цветочком и Солнышком. Они твердо решили пойти обсохнуть в клубе – а заодно успокоиться и развеяться. Все-таки неурочная работа, а за вход – уплочено.
- Эх, как бы я хотела с вами! – честно сказала Сумерки.
- Что, затягивает? – Цветочек хитро сощурилась, заговорщически пошевелила бровями.
- Можно и так сказать, – улыбнулась девушка. Не говорить же, что ей просто хочется переждать бурю, которая непременно грянет в ближайшее время.
Попрощались, поехали… Давит молчание, да еще с Явью в машине. Давит вынужденная имитация бурной деятельности, пока поднимались на восьмой этаж с почти восьмидесятикилограммовым грузом (с этим хрупкая Явь точно не справилась бы!). Молчание вдвоем в машине давит еще сильнее. Нехорошее предчувствие. От напряжения Сумерки медленно скручивала струну в кольцо. Хоть какое-то занятие – но и в нем чувствуется нервозность.
«Вот сейчас. Сейчас зайдем в квартиру – и потребую объяснений!» – решила она. Долгая возня с непривычными ключами, неприятное эхо ночного подъезда. Сумерки не успела перешагнуть порог, как слова сами выскочили:
- Какого черта?!
Так сказала, что собственного голоса испугалась. Впрочем, поздно отступать.
- А в чем дело? – в тон ответил День. Неожиданно холодно, язвительно.
Сумерки передернулась: она явно чего-то не знает. Да что вообще происходит в этом мире?..
- Что ты творишь сегодня? – продолжила она. – Я чуть не померла! Мы бы наверняка его взяли, если бы ты подошел вовремя!
- Да не успей я в тот момент – была бы ты уже трупиком обугленным! – буркнул под нос, думая явно о своем, прошел в комнату, раскидав ботинки. Ну уж нет, мы из тебя это вытрясем! Сумерки убедилась, что ни один мускул на лице не дрогнул, догнала его, спокойно возразила:
- Не спорю. А если бы за минуту до этого опоздал Сон – тебе бы и спасать было нечего! – о том, что еще минуту назад этот «герой», как распоследний предатель, свалил якобы за метлой, она разумно умолчала. Положительный пример – он все-таки должен быть на сто процентов положительным.
Вот тут День вздрогнул, брезгливо поморщился. Оп-паньки! Что-то вырисовывается. Щупаем дальше…
- И что он тебе, собственно, сделал? Между прочим, он единственный сегодня ни разу не облажался!
День странно скривился.
- Ооо, это точно. Особенно в клубе, ага. Я вообще-то вас видел.
Так. А что в клубе было? Ну, искали маньяка. Ну, нашли. Ну, помогали Цветочку принять огонь на себя. Танцевали… черт, кажется, нашла! И из-за такой ерунды?..
- И что, и все? Что видел-то? Если ты о танце – то это как бы для дела было! Цветочек докажет! – искренне ударила себя в грудь, о недавнем раздражении думая в последнюю очередь. На смену ему пришло полное ошеломление.
День все так же раздраженно усмехнулся.
- Да, да, как же. Для дела непременно надо прижиматься к нему и позволять хватать себя за задницу?..
Ну все, это уже начинает бесить. Что за собственничество?
- А вот надо, - ледяным голосом ответила Сумерки. – В конце концов, когда еще, если не ради дела? Когда еще, блин, почувствую, что быть женщиной – это вовсе даже и не очередная моя слабость?.. Это, может, как раз то, чего мне в жизни не хватает.
До последнего момента День отводил взгляд, теперь смотрел прямо в глаза. И как-то странно, пугающе.
- Значит, вот чего тебе не хватает? Так не хватает, что ты готова получить это где угодно и с кем угодно?
- В смысле? – пробормотала Сумерки.
Поздно спохватилась. Не успела среагировать, когда он уже схватил ее за плечо, толкнул к стене. Не успела, потому что в никогда такого не ожидала.
- Какого хрена? – огрызнулась Сумерки. А голос дрогнул.
Таким она Дня еще не видела – глаза горящие, страшные, усмешка бешеная.
- Ну-ну, - почти шипит. – Если бы это сделал твой драгоценный Сон, ты бы даже не пикнула, правда?
Сумерки растерялась. Испугалась. С чего такие мысли-то? Разумеется, еще как пикнула бы! В радиусе сотни метров камня на камне бы не осталось. Только он такого не выкинет! Блондинка, ты что мелешь?.. Да сказать все это – голос пропал. Только уперлась руками ему в грудь – и то силы не хватает. А сдаваться нельзя. Она уже чувствовала его кровь под ногтями. День на это только хищно усмехнулся, перехватил ее за запястья, связал ее же струной. Больно. Вырваться бы – да от каждого движения струны натягиваются, режут кожу. Так и хочется закричать: Блондинка, да приди уже в себя! это же я, в конце концов! – а даже выдохнуть не получается. Да и услышал бы? Все так же, глядя будто сквозь нее, приподнимает за ногу, входит резко, всем весом вдавливая в стену – Сумерки едва не прокусывает губу до крови. Не кричать, не кричать…
День на себя совершенно не похож: жуткий, страшный, совершенно чужой. Рычит, кусается – животное. В какой-то момент сквозь прерывистое дыхание сказал:
- Что же ты не кричишь? Надо все-таки выразить, что чувствуешь на самом деле.
Еще чего! Она боец, кричать не станет! И сказала бы это, да только если расцепит зубы – только закричать и сможет. Уж лучше молчи, блин! Только вот слезы предательски на глаза навернулись, мутно все. Вот бы сознание потерять…
Когда он ее отпустил, Сумерки осела на пол. Секунду не могла сообразить, что делать. Потом попыталась распутать руки – больно. Все в крови. Пришлось вытаскивать струну из раны зубами. День сидит рядом, не шевелится. А она и посмотреть на него боится. Сейчас вот распутаться бы - и прочь отсюда. Вот, освободилась от последнего кольца. Одернула платье, подхватила свой рюкзак, по счастью валявшийся рядом, встала. День все так же сидит. Сумерки взглянула на него – сама испугалась: глаза у него уже другие, безумие отступило, теперь в них ужас, непонимание. Сумерки хотела было сказать что-то – да поняла, что не может уже: противно. Только рукой махнула. Потом с отвращением к себе, собственному телу вышла в прихожую, вдела ноги в кроссовки, медленно вышла, закрыв за собой дверь – и побежала. Не важно куда, лишь бы бежать.
Пришла в себя почти что на другом конце города. Неслабо пропахала! Еле-еле перешла с вялого бега на еще более вялый шаг: вместе с сознанием накатила усталость. Район какой-то смутно знакомый, но узнавательные процессы упорно тормозят. Ну и черт с ними. Забрела в ближайший двор, плюхнулась на скамейку – лишь бы передохнуть, дыхание восстановить. Голова медленно прояснялась, из каши мыслей начали выделяться наиболее насущные.
«Где бы переночевать, пока Сладенького не выпустят?» - отстраненно подумала Сумерки. Беспокоить никого не хочется. Хотя бы потому, что ее внешний вид сейчас не может не вызвать вопросов – одни руки чего стоят. Отрубиться прямо на скамейке – это, определенно, не подходит. Зайти в подъезд и, как пьяница, собрать все коврики и улечься на них на верхнем этаже? – тоже не вариант. Связываться с бомжами из парка тоже не хочется. Придется все-таки кого-то побеспокоить… и вариантов тут, кажется, нет: Цветочек и Солнышко еще покоряют танцпол «Понедельника», Кира теперь большой начальник, ночные гости могут подмочить ее репутацию, а вот на близнецов хоть какая-то надежда есть, хотя и тут ох как неловко.
Пошарила в рюкзаке – повезло, телефон на месте. Нашла нужный номер, отрепетировала спокойствие и уверенность в голосе – попытки с четвертой вроде бы начало получаться. Выдохнула, нажала на «вызов».
- Але?.. – неживым голосом отвечает Сон.
- Эмм… Привет. А ты что, проснулся уже?..
- Ага. Два раза, - раздраженно ворчит, одновременно зевая. – Что там у тебя?
Ну, это, конечно, не самая дружелюбная реакция – но вполне естественная. Человеческая, главное - и на том спасибо.
- Ну, как бы сказать… Можно мне у вас переночевать?
- Чегось?..
Смущение нарастает. Сумерки в панике шарит глазами вокруг, с трудом подбирая слова:
- Я имею в виду, что от тебя потребуется только открыть дверь, впустить меня и закрыть дверь. А я хоть на коврике в коридоре. Честное слово.
После паузы Сон хихикнул в трубку – явно приходит в себя.
- Ну, только если в коридоре. Приходи. Что случилось – на месте расскажешь. Адрес-то помнишь? Мшистая, десять, третий подъезд, дверь пинать ногой.
- Ага, спасибо, - Сумерки как раз успела прочитать название улицы на доме. – Кажется, я буду у вас минут через десять.
Ну, допустим, не десять, а все шестнадцать. Хорошо, это не повод для наездов. Даже если глаза не просто закрываются сами по себе, а попросту не могут открыться. Ладно, там явно проблемы – спать не придется. Сон уже успел даже голову под струю ледяной воды засунуть – не помогает. Сонливость эта все-таки не вполне естественная, чужая. К тому же, ждать – хуже нет.
Явь спит так, что можно хоть танцы устраивать со светомузыкой – удивительно полезный талант. Тут Мазюковой явно повезло: иначе бы, наверно, и не пустил. Хотя, кто знает. Может, что-то важное? Подумал бы. Животное вот, например, не против. Сон посмотрел на два горящих зеленых глаза под диваном – Снежку интересно.
Наконец-то раздается звонок – такой пронзительный, что, кажется, может перебудить всю улицу. Ну противопоказаны заспанному человеку такие громкие звуки… Прошлепал к двери, открыл почти на ощупь – в квартиру просочился смутный силуэт, поздоровался еле слышно.
- Ага, ага, - зевнул Сон. – Разувайся там, проходи… как обычно, короче.
На предложение разуваться силуэт как-то неуклюже шевельнулся – задел выключатель. Сон чуть не зашипел от рези в глазах, но все же успел увидеть: перед ним стояла, ухватив себя за задник кроссовки, героиня фильма ужасов: макияж на потек черными ручьями под глазами, у платья воротник разорван, руки почти по локоть в крови… Девушка из ужастика, поймав его взгляд, виновато улыбнулась и торопливо выключила свет.
- Ты того, не напрягайся, - посоветовала из темноты Сумерки. – Мало ли что спросонья привидится? И вообще, темнота – друг молодежи…
Запоздалое предупреждение: Сон уже напрягся, включил свет снова, мучительно щурясь. Убедился. Сумерки развела руками.
- Ну, что сказать… вот как-то так, - пробормотала непривычно тонким голосом – сейчас снова заплачет.
С минуту Сон соображал. Собственно, картина и так практически ясна: сам накаркал – чего удивляться? Теперь – план.
- Значит, так. Ты иди прими душ, успокойся. Я стырю тебе что-нибудь из сестриных вещей – переоденешься. Потом – расскажешь, что было, и мы придумаем, что делать, хорошо?
Сумерки молча кивает, шмыгает.
Сон наскоро выпотрошил шкаф Яви, выцепив оттуда вещи, пропажа которых может остаться незамеченной, положил в ванной, туда же затолкал Сумерки, закрыл за ней дверь, тяжело выдохнул.
Теперь думать. Завтра день Икс, ошибаться нельзя. А тут личные разборки влезли. Ох, вляпались… Что делать? Может, лучше вообще не дать им встретиться до операции? А там уж как придется? Тоже нельзя: оба облажаются со стопроцентной вероятностью. А они, кстати, на данный момент важнейшие боевые единицы. Ладно… Ноксирончик даст нам все!
В кухне еле нашел в аптечке остатки таблеток. Так. В депрессии она может и вовсе воспринять это как пощечину. Лучше в чай подбросить… Да и успокаиваться лучше за чашкой чего-нибудь крепкого – даже если там нет алкоголя.
Поставил чайник, прислушался к шуму воды за стенкой. Кажется, всхлипнула. Ладно, по такому случаю можно и двойную порцию. Только высыпал еще таблетку – в ванной что-то грохнуло, Сумерки ойкнула, видимо, сама испугавшись, и разрыдалась с новой силой. Ладно. Раз уж ведем себя, как слон в посудной лавке – доза полагается пропорциональная.
Вышла Сумерки минут через десять. Розовая футболочка и зауженные джинсы Яви ей явно велики, причем по всем осям координат, мокрые волосы непривычно зачесаны назад. Она смущается, прячет руки за спину. Наконец медленно произносит:
- А бинта у тебя не найдется? – и показывает изрезанные запястья.
- О, господи, - пробормотал Сон.
Нашел какой-то бинт, но только потянулся помочь с перевязкой – Сумерки сжалась, диковато поежилась. Только этого не хватало!..
- С правой рукой ты вряд ли справишься, - заметил Сон.
- Ничего-ничего, я третья инкарнация Шивы.
- Первый шаг к комплексу.
- Не бойся, второго не сделаю, - отмахивается, пытается улыбнуться. – Ты только бинт отдай.
Ну что с ней делать, а?
- Ну, хорошо. А на спор дотронешься? – протянул руку – но не слишком настойчиво: шарахнется же.
Сумерки смотрит исподлобья, напряженно.
- У меня с этим и раньше были трудности, - буркнула под нос.
Ладно. Попробуем напрямую.
- Если ты и дальше будешь вести себя как жертва, я тебя так же уважать уже не смогу.
Сумерки мнется, не знает, куда смотреть. С минуту так и стоит, постоянно меняя выражение лица. Сон ждет, это он умеет. Потом Сумерки все-таки обреченно вздыхает, мрачно закатывает глаза и медленно, неуверенно берет его за руку. Сон сдержал рефлекс сжать ее пальцы.
- Все? Я прошла тест? – усмехается она.
- Почти. Еще перевязка.
Теперь Сумерки ответила только усталым «Пфф!» и послушно протянула руки. Ну и слава Богу. Самому полегчало даже.
- Чаю?
- Ага. И покрепче, пожалуйста.
Ну, чай крепкий, тут можно не сомневаться. Главное – чтобы не заметила раньше времени. Сон поставил на стол чашки. Сумерки расслабленно тянет носом, просит:
- А можно подсластить, раз черный?
Пока искал сахарницу, Сумерки все же сделала несколько глотков. Ну, минут через пятнадцать будет ей шесть часов нормального здорового сна – хоть что-то. А пока и поговорить можно. Начал сразу с вопроса в лоб, чтоб потом на полуслове не обрываться:
- Ну что? Ты хочешь просто скоротать эту ночь, поплакав и сняв напряжение, или к черту прелюдии – и будем решать проблему?
Сумерки вздыхает, накладывает сахар в чай ложку за ложкой.
- К черту прелюдии. Мне совет нужен. Я не знаю, что делать. Черт, я же его таким не знала! Мы же… мы из одного стакана стеклоочиститель пили! Вместе через белорусскую границу ползли! Вместе «Больничку» распевали! Он всегда-всегда меня защищал. Даже когда я орешки у Сладенького съела. А тут… черт… я идиотка. Молчать надо было… а теперь…
Сон отпил чаю, собрался с духом.
- Тебе мой совет не понравится.
- Говори уж!
Еще глоточек – для храбрости. И – приготовиться уворачиваться от летящих предметов.
- В общем, лучшее решение для тебя – проспаться, с утречка вернуться домой и поговорить с ним по душам. Иначе говоря, у тебя нет выбора, кроме как простить его и принять таким, какой он есть.
- Чего?! – Сумерки ударила кулаком по столу так, что послышался подозрительный хруст. Глаза у нее горят гораздо страшнее, чем у Снежка, если его вовремя не покормить.
- Суровая правда. Вы команда, никуда друг от друга не денетесь. Какой смысл себя обманывать? Раньше бы спохватилась – ничего бы такого не случилось.
- Не помянула б тебя – вот тогда ничего бы действительно не случилось, - проворчала Сумерки.
Сон насторожился. Что-то уже совсем неприятное вырисовывается.
- Меня? В каком контексте?
- Контекст был как раз обыкновенный. Да он, оказывается, видел, как мы оригинальным способом Цветочку помогали, вот и понеслось…
Сон залпом допил чай, выдохнул.
- Все, Мазюкова. Завтра смастери мне, пожалуйста, гроб.
- Зачем еще?
- Схорониться мне надо. Да шучу, не смотри так. Тем более, прятаться мне поздно, да и некрасиво. Но то, что безбашенный маньяк захочет моей головой копье украсить – это вполне вероятно…
Сон поймал себя на том, что практически размышляет вслух. Опасно. И голова совсем дурная. А Мазюкова смотрит на него, как на подопытного кролика.
- Может, скажешь уже, чем ты чай мой разбодяжил, отравитель? Чашки еще разные поставил, еле успела через свободный стакан перелить.
Ну, все. Теперь беда.
- Сумерки… зачем тебе это надо было, а? У меня теперь рецидив случится!
- От чего? – смотрит настороженно, пристально.
- Да ноксирон это, обычное успокоительное. Правда, четыре таблетки, а тебе бы и двух хватило. А я на нем сидел в свое время… охх. Ну неужто настолько не доверяешь?
- Смеешься, что ли? Кому тут доверять можно?
Аргумент весомый. А ведь хотел как лучше, честно.
- Может, все-таки выпьешь? Я ведь сейчас отрублюсь, кто тебя развлекать тут будет?
Сумерки смотрит на него сверху вниз, с любопытством исследователя. Потом, подумав, все-таки решает сжалиться:
- С инструкцией покажи – решу.
Слава богу, все на поверхности лежало. Сумерки прочитала, покачала головой.
- Ладно, не спорю. Одну съем, - выпила таблетку, уселась поудобнее, подперла подбородок рукой, вздохнула:
- Ночь бы простоять да день продержаться, - тут же сама невесело улыбнулась каламбуру.
- Да не переживай ты. Если серьезно подумать, тело – это всего лишь тело. А ты – это ты. По крайней мере, мне такая мысль жизнь неслабо облегчала. Можешь взять на вооружение.
- А с тобой что было?
Сон понял, что снова сболтнул лишнего. Впрочем, уже как-то по фигу. Может, она завтра ничего и не вспомнит?
- Ладно, смотри.
Отошел на всякий случай, снял футболку, повернулся спиной.
Сумерки громко сглотнула.
- Господи… Кто тебя так?
- Да какая разница? Всякое же бывает. Сейчас-то жив-здоров, да и «кошками» не секли уже довольно давно. Не бери в голову. Просто знай, что люди и не такое переживают – и ничего, - он спешно оделся, вернулся за стол. – Ладно. Заболтались. Можешь мою постель занять, если хочешь. Я и тут при такой дозе замечательно высплюсь. Будут новости – буди.
И Сон спокойно опустил голову на руки и почти сразу отключился.
Проснулся от телефонного звонка. Мобильник Сумерек лежал на столе, орал дурным голосом и норовил куда-то уехать. Сама Сумерки спокойно сидела-лежала рядом, заснув точно так же - головой на сложенных руках.
- Так. Просыпайся! – Сон потрепал ее по плечу – никакой реакции. – Вставай уже! Тебя тут срочно вызывают!
Сумерки что-то невнятно промычала, перевернулась на другую щеку. Ладно, суровое время – суровые меры! Привел спящую в сидячее положение, вылил ей на голову стакан холодной воды. Пока ругалась – сам взял трубку.
На экране высветилось слово «Сладенький» и смешной черный смайлик с красными глазками, шевелящий ручками-щупальцами.
- Сегодня у нее я автоответчиком работаю, – сразу предупредил Сон.
- Другого и не ожидал, - ответил Ночь. – Давай мне ее сюда, новости!
Сумерки как раз пришла в себя, приняла телефон. Лицо у нее тут же стало серьезным, обеспокоенным. Иногда вместо ответа даже не говорила – кивала. И тут же встала, засобиралась: достала из рюкзака перчатки, нож. С последним замешкалась: с телефоном закреплять ножны на бедре неудобно. Последним словом было – «Еду».
- У нас проблемы! – сообщила Сумерки, положив трубку.
- Понял уже. Твои телефонные звонки у меня дома – дурной знак. Куда едем?
- На кладбище. И не дай нам Бог опоздать…
@настроение:
краснею и бледнею
@темы:
Отбой!
-
-
03.06.2010 в 09:04ПСы: Явь - страшная, как робот...
-
-
03.06.2010 в 12:35Сумерки железная, наверное, я бы истерику закатила))
Знамо дело, девочка-то повзрослела. Восемнадцатилетняя версия тоже бы истерила!
Явь - страшная, как робот...
Значит, все правильно)) в ангелочков автор не верит!