Скажу сразу: да, на завязку меня вдохновила история из жизни, но дальнейшее - чистый абсурд) Для ценителей сабжа))

Жертва борща

Кто бы знал, какую роль в моей жизни сыграет простое совпадение! Минуту назад я шел по улице, никого не трогал, хотел еще в магазин за пельменями зайти. А тут… Налетела, схватила под руку – и, не слушая возражений и без умолку болтая что-то о русской кухне, поволокла за собой. Втащила в темный подъезд, затолкнула в квартиру, а там…
Впрочем, начал я явно не с того.
Началось все вот как…
дальше
На вечерней улице без фонарей и прохожих, возле старого краснокирпичного дома припарковалась немытая «Ока». Стоило ей затормозить, дверца резко распахнулась, и из нее стремительно, словно освободившись из плена, выскочила девушка.
- Так может, все-таки станешь со мной встречаться?.. – молил страдальческий голос с водительского сидения.
- Нет, - бросила девушка не оглядываясь.
- Хотя бы подумай, прежде чем отказывать!
Девушка остановилась, развернулась, глубоко вздохнула, сосредоточенно опустив взгляд и постукивая ногтями по сумочке, и, приняв решение, с улыбкой повторила:
- Нет! – и тут же устремилась к дому.
- Ну погоди у меня! – неслышно пообещал незадачливый кавалер. – Вот приеду из Сыктывкара!
Так началась эта история для Танечки – девушки, живущей в самом страшном месте Иванова – у себя дома. Сама Танечка, впрочем, страшной не была, и потому признание в любви от не слишком красивого и совсем не умного уроженца Сыктывкара она расценила как личное оскорбление.
Вернувшись в свою темную квартиру с облезлыми обоями, Танечка заварила крепкого чаю, съела шоколадку и убедила себя, что больше таких неприятных встреч, да еще поездок на страшных выкидышах отечественного автомобилестроения, она не повторит.
Повторила. Вежливость заставила увидеться с этим назойливым типом снова. Под страхом ночных серенад Таня вышла в перемену из института – прямо под дождь. Решила, что оно и к лучшему: повод не задерживаться.
- Ну, и что же вас заставило выдернуть меня с учебы и тратить мое время? – строго, чтобы сразу создать неприятное впечатление, спросила девушка. – Мне бы хотелось вернуться поскорее.
Вместо ответа сияющий безумец вложил ей в руки небольшой глиняный флакон – явно ручной работы.
- Вот! Это тебе сувенир из Сыктывкара! Местная ольховая настойка! Попробуешь?..
- Прямо сейчас? – недоверчиво скривилась Танечка.
- Конечно. Так точно не простудишься. Дождь-то вон какой!
Погода действительно была промозглая, и Танечка решила сделать чудаку приятное. Откупорила флакон – ох, ну и запах у ольховой настойки! – и на выдохе сделала глоток. Гадость оказалась редкостная, подступил кашель.
- Ну что, - начал маньяк подозрительно сахарным голосом. – А теперь я тебе нравлюсь?
Ну все, поняла девушка. С этим по-человечески нельзя. Наконец-то прокашлявшись, Танечка громко сказала:
- Нет!
Потом брезгливо вернула флакон, показала неприличный жест и решительно двинулась обратно в институт, оставив беднягу в полном недоумении.
На лекции ей стало совсем плохо – пришлось отпрашиваться и идти домой. По дороге голова у нее кружилась все сильнее, девушка уже опасалась, что так и упадет в обморок прямо в лужу, как вдруг… увидела чью-то спину, окруженную неземным сиянием.

А вот с этого места и начинается моя история. Как я уже говорил, шел я себе, значит, шел – в магазин, за пельменями – как вдруг меня ухватила под руку девица с горящими глазами.
- Молодой человек! – серьезно сказала она. – Вы прекрасны! Вы прекрасны… и, очевидно, очень давно не кормлены! А не хотите ли Вы поесть борща? Поверьте, я мастер в его приготовлении! Прошу, не отказывайте! Ведь мне совсем некого кормить, а Вы… я чувствую, что именно Вы должны отведать моего борща! Пожалуйста! А… а как Вас зовут?
- Эмм… Виталик, - в замешательстве промямлил я.
- Значит, мы на «ты»?– счастливо улыбнулась она. – А я Таня! Ну пойдем же ко мне! – и заставила развернуться на сто восемьдесят градусов.
Вы только не подумайте, что я совсем безвольный идиот. Разумеется, я сразу сообразил, что девушка неадекватна. Но когда на тебя смотрят таким умоляющим, едва ли не влюбленным взглядом выразительных и влажно блестящих глаз… Отказать было невозможно. К тому же, ну разве такая девушка может представлять угрозу? Лучше уступить, а как успокоится – спокойно и без шума уйти.
Если бы я только знал, как тогда ошибался! Втолкнув меня в темную квартиру, она сразу заперла дверь и хищно улыбнулась.
- Ну все, Виталик, теперь ты мой! – сказала она и побежала в кухню – готовить.
Она с размаху рубила мясо огромным окровавленным ножом, шинковала капусту в пыль, куски моркови, картофельные очистки летели во все стороны, крышка кастрюли страшно подпрыгивала.
Я пытался отвлечься, осматривая ее жуткое жилище. Эти ободранные полосатые обои, рваный линолеум, хаотично разбросанные серые коврики… неужели тут и вправду можно жить? Мой взгляд упал на дверь в ванную – по треснувшей краске полз большой рыжий таракан. Не успел я его прихлопнуть, из кухни раздался зловещий голос:
- Готово!
Танечка выскочила из кухни и застала меня счищающим труп таракана с тапки.
- Ах, какое это все же счастье – мужчина в доме! – проворковала она. – Иди мой руки, милый! И быстрее, пока борщ не остыл!
Не рискуя заглядывать ей в глаза, я повиновался. На спешно очищенном столе меня ждала тарелка борща. С огромным куском мяса на кости. Боясь обидеть чокнутую хозяйку, я попробовал это ведьминское варево, внутренне готовясь хвалить любую отраву и бежать… но внезапно борщ оказался великолепным. Не отрицаю: нам, голодным студентам, много не надо, но этот борщ был не едой, а роскошью.
- Ну, как? – вкрадчиво поинтересовалась хозяйка. Она сидела рядом за столом, уютно на него облокотившись, и внимательно смотрела, как я ем.
- Потрясающе, - честно сказал я.
Танечка ахнула, подскочила, прижала ладони к пылающим щекам, и, придвинувшись, с чувством выпалила:
- Тогда я буду кормить тебя борщом вечно!
Оказалось, мой кошмар только начинался…

Танечка не отпускала меня от себя практически ни на минуту. И все кормила, кормила… Попытки сбежать беспощадно пересекались – ключ от двери Танечка хранила в заднем кармане джинсов и, кажется, могла неправильно истолковать попытку их стащить, на окнах были решетки, телефонные провода – перерезаны… и мобильник мой, как назло, умер – причем еще до того, как я зашел в это страшное место. Даже во сне мне теперь мерещился голос этой сумасшедшей: «Ну, милый, что же ты как мало кушаешь?».
А через неделю Танечка вдруг превратилась в обыкновенную девушку. С утра она пришла, виновато опустив голову, и, краснея и бледнея, заговорила:
- Слушай, ты того… прости меня! Не знаю, что на меня и нашло. Я обычно вовсе не маньячка, честно! Вот ключи. Будешь уходить – оставь под ковриком, хорошо? И прошу, давай забудем об этом недоразумении!
И тут же, бросив ключи на полку и не дав мне возможности ответить, она убежала, хлопнув дверью.
Ну нет, подумал я, так тоже дело не пойдет. Все же, это была неделя на отменных бесплатных харчах – надо хоть как-то отблагодарить девушку. И в голову мне не пришло ничего лучше, чем генеральная уборка. А еще хорошо бы тараканов потравить… и обои подклеить…
К концу дня сил у меня не осталось. Зато хоть смотреть вокруг стало не страшно. Аскетичная, конечно, квартирка, но уже не похожа на приют бешеного психа. И вот, очистив совесть и окончательно успокоившись, я уже закинул на спину рюкзак, чтобы уходить, как вдруг… да, правильно, дверь открылась, и в прихожую, словно на крыльях, влетела Танечка. Влетела, осмотрелась – и повисла у меня на шее.
- Ах, ты все-таки не оставил меня, милый! О боже, ты даже сделал ремонт! Ты просто… просто что-то! Все, это надо отметить! Сегодня будет специальный праздничный борщ!

Как выяснилось впоследствии, днем она просто вновь встретила своего горе-ухажера из Сыктывкара. Он решил, что его чудо-настойка не срабатывает с одного раза, и опоил Танечку снова, подлив проклятую отраву ей в кофе. Видимо, кофеин сыграл роковую роль – действие продолжалось уже не неделю, а добрый месяц. Мне стало страшно представить, во что превратилась за это время моя квартира. Но куда больший ужас наводил на меня этот вечный борщ… Борщ по-смоленски, борщ по-удмуртски, борщ по-венгерски, борщ из угря, борщ из свеклы и крапивы, борщ из дудника, борщ с карасями, с грибами, с уткой, с кальмарами, с трепангами, с потрохами… Кто бы мог подумать, что их на свете столько бывает. Я превратился в знатока борщей и начисто забыл, как выглядит другая еда. И свобода.
Но все когда-то заканчивается, и однажды утром меня не разбудили борщом в постель. Я отыскал Танечку в углу кухни – она сидела и плакала, вжав голову в колени.
- Что же я натворила, - причитала она. – Как я могла! И как мне теперь нормальную еду готовить? Что ни сделаю – борщ получается! Да что это за жизнь!..
Заметив меня, она разрыдалась с новой силой.
- Прости!.. Я не хотела! Это… этот гад чем-то меня напоил… это после него на меня это нашло! И в прошлый раз! Все, уходи! Я не стану тебя преследовать, только умоляю, не считай меня ненормальной!
- Стой-стой, какой гад?..
- Из Сыктывкаааара! Привез дрянь какую-то, от которой кормить людей борщом хочется!
Вот тут мне впервые стало ее жалко. Бедная девочка.
- Ну-ну. Кто же знал? Ты ведь не виновата. И борщ у тебя вкусный.
Танечка медленно, почти робко, подняла на меня глаза.
- Правда?
- Правда.
Тут она вытерла слезы рукавом, выпрямилась, одернула рубашку и твердо сказала:
- Тогда женись на мне. Мой борщ больше никто не любит. И… я даю слово снова научиться готовить что-нибудь еще! Ну что, женишься?
Ну да… вот теперь ладно, считайте меня безвольным идиотом.

На следующий день я первым делом разыскал психа из Сыктывкара, заставил выпить остатки его проклятой настойки и привел к дверям поликлиники, где самый большой выбор бабушек. Ерунда это, про «холодную месть» - истинную радость можно получить только по свежей памяти. А свадьба… что уж тут поделаешь. В конце концов, все не так плохо… Только там, где у нормальных людей изысканные вина, у нас рекой лился прекрасный борщ.