Йаааааааааааааааааааааааааааааааа-ху! Закончила! Вы верите?.. Я - не очень.
Так или иначе, вот оно. Далеко не уверена, что это всем понравится, но вот именно так оно и есть.

Брутальная сказка #18
Правило спирали
познать
Перед придорожным кафе «Еда и прочее», прямо напротив разбитой и заклеенной скотчем витрины, останавливается «Порше Панамера» асфальтового цвета. Из него расслабленно выходит молодая женщина в расстегнутом плаще, накинутом на деловой костюм. Воротник-стоечку поддерживает широкая лента под цвет туфель, волосы завязаны в обманчиво небрежный узел. Выбивается из образа только одна деталь, которая и намекает на источник заработка этой особы – поперечный шрам на щеке, полученный – опытный человек обязательно заметит – от оцарапавшей кожу пули. Девушка уверенно распахивает стеклянные двери, проходит к стойке, усаживается на барном стуле и говорит замершему от неожиданности хозяину:
- Здравствуйте, дядь Миш.
Михал Бзежинский, седеющий мужчина с грубым обветренным лицом, мгновение удивленно рассматривает посетительницу, потом расслабленно усмехается в усы:
- Ну привет, Сумерки. Давно тебя не было видно, - и добавляет, обращаясь к официантке: - Леля, закрой пока дверь, на всякий пожарный. Ну, пани Нехорошая, я весь ваш. Какие будут поручения? Кого из-под земли достать?
Сумерки улыбается в ответ.
- Дядь Миш, можно мне кофейку? Я ночь не спала.
Пока жужжит кофе-машина, девушка молчит, раскручивая на пальце ключи с массивным брелоком. Она никогда не была слишком разговорчивой, не изменила своей привычке и теперь. И Бзежинский, как обычно, заводит разговор первым:
- Хорошо выглядишь. У тебя встреча?
- Спасибо. Да, можно сказать и так, - уклончиво отвечает девушка, отводя глаза и накручивая на палец ленту. На секунду сквозь панцирь хладнокровного дельца проскакивает наивная девчушка, что появилась здесь полтора года назад. Кто бы мог тогда подумать, что из той простушки может вырасти столь сильная женщина. Бзежинский почти с ностальгией вспоминает, как она при любой возможности снимала неудобные туфли на шпильке, как в суровом стоическом молчании разгрызала леденцы, пытаясь бросить курить. Нехороший смеялся, любуясь ее наивной серьезностью. А потом – совсем недавно, в начале зимы! – она паниковала и советовалась перед каждым заказом, все боясь поверить, что она может взять дело в свои руки. Что забавно, она все никак не снимет тоненькое колечко на безымянном пальце. Говорит – красивое.
Кофе готов, и Сумерки, едва сделав глоток, говорит:
- Я ведь попрощаться зашла. Мне в Москве работу предложили – теперь там осяду. Мы с вами увидимся не скоро…
- Бог мой. Кто предложил?.. Ты же больше недели в одном городе ни разу не задерживалась. Да и столицу не любишь…
- Это знаменитый «Новый мир». Центр, представляете? И да, Москву я по-прежнему не слишком-то люблю… Но пост советника – это тебе не баран начихал. К тому же, может быть, там меня не будут постоянно сравнивать с предшественником? Надоело постоянно кому-то что-то доказывать…
- А ты сейчас что – не доказываешь?
Сумерки оторвала глаза от чашки, посмотрела на Бзежинского пристальным, пронизывающим взглядом. Он не выдержал мины и продолжил:
- Посмотри на себя, родная. Ты только и делаешь, что доказываешь Нехорошему свою деловую состоятельность и успешность. И вон та машина за стеклом – вполне красноречивое доказательство. Станешь советником – полагаю, первым делом купишь «Бентли»?
Сумерки нахмурилась, отхлебнула кофе, звякнула чашкой о блюдце.
- Вовсе и не «Бентли», вовсе и «Ламборгини». И вообще – какого он меня бросил? Что мне еще делать? Вот я и работаю.
- Жить не пробовала? Или спать? Догадываюсь, ты уже забыла, что это такое. Так мой совет: выключи на восемь часов телефон. И, для верности, выпей травки. А еще, знаешь, найди уже себе любовника. А то скажу я, откуда в тебе это шило, заставляющее работать день и ночь.
- Дядь Миш, может, мне еще шприцы покурить? – она вздыхает и замирает над кофе. Ровно на полминуты. И с силой ударяет ладонью о стойку.
- Нет, ну правда! Как так можно?.. «Ой, прости, сестра родила, и теперь ей не нравится мой образ жизни. Так что займись-ка нашим ремеслом в одиночку, вызывая огонь на себя, пока мы заляжем на дно». Отличное оправдание!..
- Прямо так и сказал? – усмехнулся Бзежинский.
Сумерки в ответ бессильно закатила глаза, описав рукой в воздухе непонятную кривую.
- Я даю квинтэссенцию. В итоге, именно в это все и вылилось!.. А зачем она вообще рожала? Помню, я чуть не упала, когда узнала, что она носит ребенка от… Ночи. Он… он ведь моим товарищем был… нет, Бог с этим, ладно! Важно другое: зачем ей было в матери-одиночки записываться? Сон ведь изначально не планировал менять образ жизни – так думать головой надо было! И вообще! Разве я не в состоянии защитить всех троих? Он со мной ни разу не был ранен! Кроме как по собственной неосторожности… Вот этот шрам, - она возбужденно приподнялась на стуле, указывая на свою щеку, - это, знаете ли, не украшение! Я в тот раз чуть пулю в лоб не схлопотала, прикрывая чью-то зубницу! Неужели после этого мне нельзя доверять?.. Даже… даже кота забрали!..
Бзежинский удрученно вздохнул, облокотившись о стойку.
- Так, значит, до сих пор не дошло?
Сумерки замерла, растерянно опустилась на стул, начала нервно перебирать пуговицы на манжетах.
- А что понимать? Если хочешь сделать ноги, найти повод – не проблема.
Бзежинский скривился и покачал головой: вот же непробиваемая. Потом, подумав, поставил еще эспрессо.
- Дура ты, Сумерки, та еще. Сама же все сказала. Ну какой нормальный мужик сможет остаться рядом с женщиной, которая ради него самозабвенно рискует жизнью? Он просто не мог смотреть, как ты себя разрушаешь.
- Это работа, дядь Миш. Нормальная работа, и я справлялась. К тому же, можно было мне все объяснить. Контракт ведь… и пересмотреть можно.
У Бзежинского сорвался сардонический смешок.
- Ага, так бы ты и уступила свое место. И сидела бы на попе ровно, пока работа идет без тебя.
Девушка замолчала, отвернулась, подперев подбородок рукой. Бзежинский сдержался, чтобы не гаркнуть, как раньше: «Локти со стола!», чтобы она потеряла от паники равновесие – это было бы сейчас слишком. И так уже на больную мозоль надавил.
- Слушай, девочка… Прежде чем принять это предложение… ты все-таки подумай. Неужели ты готова осесть в Москве, став функционером при старом гнусе, над которым сама посмеивалась? К тому же, Сон вот говорил, что у тебя остались незавершенные дела…
Сумерки опустила глаза, расслабленные пальцы сжались в кулак, уголок рта дрогнул.
- Ты же устала. Неужто не наигралась еще?
- К сожалению, я, видимо, одна не считала это игрой. Надо продолжать. А дела… нет, я их вполне закончила. Плохо, но закончила. Теперь страшно это ворошить. А пока работаешь – и не получается, - она грустно усмехнулась, посмотрела на часы.
- Допей кофе. Не поверю, что опаздываешь.
Сумерки со вздохом согласилась, но все же выложила смартфон на стойку, чтобы следить за временем. Настенным часам возле выведенного мелом меню она не доверяла.
Прошла минута гробового молчания. На экране высветились цифры – 17:00. И тут же тихий булькающий звук обозначил сообщение по электронной почте. Сумерки буднично, не отрываясь от кофе, открыла письмо… и замерла с расширенными глазами. Ее пальцы задрожали, чашка едва не выпала из рук, кофе расплескался на плащ.
Бзежинский, вздрогнув, перегнулся через стойку, чтобы увидеть экран – и окаменел от ужаса. В письме была картинка – фотография девушки в светлом, но покрытом беспорядочными багровыми пятнами, платье. В ее руки и ноги были методично, с симметрией всажены рапиры. И хотя волосы почти закрывали лицо, все равно можно было легко узнать Явь Нехорошую. Изображение сопровождалось коротким текстом: адрес закрытой фабрики в Забадайске и сообщение: «Приходи для личной встречи».
Сумерки молчала несколько секунд. Потом сухо сказала:
- Дай мне телефон Нехорошего. Сейчас не та ситуация, чтобы ломаться и врать, что ничего не знаешь.
Бзежинский написал на бумаге восьмизначный номер, Сумерки тут же набрала его. Первый звонок остался без ответа. Второй и третий тоже. На четвертый раз Сон все же решился взять трубку.
- Да, я тоже это получил и уже еду, - ответил он.
- Ты больной? Нас собирают последовательно. Не рыпайся, поеду я. Мне нужно минут тридцать.
- Прекрати. Ты уже не имеешь отношения к этому делу. Позволь разобраться…
- Молчать!.. Сидеть. Не двигаться. Дождись меня. Только так и справимся. Возражения?
После секундной паузы Сон наконец выдохнул:
- Нет возражений. Жду у остановки.
- Тридцать минут, - сказала Сумерки и, бросив телефон в карман плаща, побежала к машине. Не попрощавшись. И чехол забыла.

Дожидаться Сон, естественно, не собирался. Непохоже, что речь идет о конкретных требованиях, все это смахивает на работу маньяка... Если бы не одна деталь. Рапиры воткнуты абы как – человек не привык к такой работе, и в итоге все отдает демонстративностью. Или… маньяк этим руководит. Похититель ждет свою настоящую жертву. И это, очевидно, Сумерки – просто к ее приходу он хочет захватить уже двоих. Неизвестно, дадут ли Яви уйти живой. Возможно, она уже выполнила свою функцию… Стать в этом случае вторым умершим – безусловно, не лучшая идея… Но пока связь с сестрой еще есть – есть и шанс. В команде целителя и иллюзиониста смысл жизни последнего – оберегать свою половину. Только так и никак иначе. Отступить от этой программы было бы настолько противоестественно, что даже рассматривать подобный вариант нечего. Будь что будет.
Самое жуткое – как допустил? Казалось, в побеге предусмотрено все… но, выходит, где-то облажался. Их нашли. И теперь расплатятся все.
Снаружи места назначения никого не оказалось. Все как обычно – разбитые окна, выщербленные кирпичи, тишина… Вход зияет жутковатой, затягивающей чернотой. Неизвестно будет ли внутри поджидать охрана, расставлены ли приборы слежения, но времени на подготовку нет. Остается разве что навести морок и надеяться, что это поможет. В темноте вспышка телефона не поможет разглядеть возможное оборудование. Остается только прислушиваться. К шагам, к шорохам, к пульсу в висках, к сердцу сестры, что привычно звучит эхом, хотя недавно заходилось от боли и ужаса… На первой же развилке Сон увидел послание – к стене приклеен желтенький стикер, на котором ровным, угловатым и неуловимо знакомым почерком записано: «2 эт. 4 лев.» Единственное, что Сон успел сделать из приготовлений – распечатать планы, так что лестницу искать не придется. Все близко. Шанс есть, сердце все еще чувствует эхо. Надо только успеть… Первая дверь налево, вторая, третья…
И вдруг – оборвалось. Пустота. Не было даже мгновения боли. Осознать, что только что случилось – значит принять это. Сон верить не хочет. Он открывает тяжелую железную дверь и оказывается в просторном помещении, хорошо освещенном старыми ртутными лампами. После темноты глаза привыкают не сразу, и лишь спустя секунду Сон видит то, что ему хотели показать.
Помещение практически пустое. У дальней стены стоит стул. На стуле сидит обмякшее тело в окровавленном платье с кружевными оборками. На лодыжках цепи, и там, где они соприкасаются с кожей – один сплошной синяк. В руки и ноги всажены рапиры – последняя торчит из груди. Голова безвольно повисла, растрепанные волосы ложатся на колени. В прядях запуталась кремового цвета ленточка. Утром Явь крутилась перед зеркалом, выбирая между ней и кофейной. А Сон сказал, что она ведет себя как шестиклассница и это, вероятно, неосознанная попытка восполнить потерянное время. И она еще запустила в него расческой…
Сон стоял в дверях не подвижно несколько секунд. Дальше – провал в памяти. Сейчас он сидит у ног сестры, не в силах подняться и даже не пытаясь думать. Кажется, он кричал. И зачем-то вытаскивал рапиры из тела Яви. Теперь они валяются на полу, рядом с тазом с водой, оставшимся после аккуратного палача. В голове тихо, в груди пустота. Не просто пустота – болезненный вакуум. Все закончилось. Трудно сказать, сколько он так провалялся, бессильно удерживая еще теплые колени. Но наконец в комнату вошли. Шаги были медленные, размеренные. И знакомый голос сказал:
- Прости, парень, ничего личного.
Сон медленно оглянулся – и увидел Николая. Старый знакомый фехтовальщик из Нового мира стоит с непроницаемым лицом. И держит руку на рукояти своего жутковатого ножа. Сон вдруг усмехнулся – его охватила шальная ярость. Разумеется, он уже не некромант, связь с демоном исчезла. Но зато в кобуре под пиджаком все еще есть пистолет, а за спиной – что гораздо, гораздо привлекательнее! – сложена коса.
- Вижу, пес нашел себе нового хозяина? – пропел Сон, раскладывая древко и придавая лезвию нужный угол.
- Не тебе меня судить, - холодно отвечает Николай, сокращая расстояние.
- Мне, мне, - заверяет Сон. И тут же бьет первым, не думая ни о безрассудности своих действий, ни о том, что фехтовальщик выигрывает и в подготовке, и в силе, ни о последствиях.
Николай парирует первые удары относительно спокойно, но чем дальше, тем больше видно, что безумие соперника его пугает, он только защищается. От этой мысли вдруг становится почти весело. Хочется скорее достать его. Хочется повторить на нем все то, что он проделал с сестрой – медленно и с наслаждением.
И тут Сон допускает ошибку – раскрывается в беспроигрышном, на первый взгляд, ударе. Методичность профессионала берет свое – Николай делает резкий выпад… Но не отступать же из-за этого?.. Лезвие ножа распарывает живот, но боль отступает за другим, странным и новым, ощущением – как острие косы водит противнику в плечо, разрубая кости.
И вдруг раздается выстрел – и фехтовальщик падает, словно соскользнув с клинка. Вокруг его головы образуется красная лужа.
Сон не сразу понимает, в чем дело – только рефлексы заставляют оглянутся в сторону, откуда только что стреляли. В дверях стоит бледная, растрепанная и босая Сумерки. Отдача уже заставила ее опустить пистолет, она нервно цепляется за косяк двери и бормочет, не желая верить глазам:
- Я что, не успела?..

Все было против нее: машины, светофоры, люди. Сумерки беззастенчиво нарушила все правила, которые только могла, лишь бы успеть. Зачем она купила эту чертову спортивную «Панамеру»?.. Надо было брать кроссовер и гнать сейчас прямо по газонам, бордюрам – по всему подряд! Разумеется, ее никто не будет дожидаться, она должна успеть первой, что уже практически нереально. Что можно противопоставить крыльям?.. Но все равно – надежда есть, пока нет доказательств обратного.
По пути Сумерки успела только заказать планы фабрики, спрятать нож за резинкой чулка и надеть под пиджак кобуру с пистолетом. Из-за работы в помещении, струнами она теперь пользовалась редко – пришлось бы долго искать их в багажнике, а время дорого. Она даже не сделала остановки, чтобы изучить планы – бегло взглянула на ходу, уже влетая в темный коридор. Желтый стикер с запиской знакомым почерком вполне ясно указал дорогу к пункту назначения. На лестнице Сумерки сбросила туфли на шпильках к черту – это поможет выиграть хотя бы пару секунд…
Но этого все равно не хватило. Пуля, угодившая в висок наемнику, должна была быть выпущена хотя бы секунду назад… Секунду Сон смотрит на нее в растерянности. Она так давно его не видела… но сейчас ее внимание привлекает только одно – яркое кровавое пятно на салатовой рубашке и косой разрез, не оставляющий внутренностям ни шанса.
Равновесие изменяет, Сумерки ухватывается за дверной косяк. Неужели не успела?..
Сон слабо улыбается и медленно оседает на пол. Сумерки подбегает, едва успевая подхватить его, опускается рядом, укладывает его голову к себе на колени.
- Одна секунда, - бормочет Сумерки.
- Она бы ничего не решила, - спокойно отзывается Сон и указывает в дальний конец помещения. – Сестра уже умерла.
Сумерки прослеживает его взгляд – и содрогается. Только сейчас она заметила растерзанное тело Яви.
- Уж прости, но жить теперь было бы хуже смерти.
- Вы должны были дать мне шанс. Если бы вы остались со мной… Я смогла бы!
- Что смогла бы? Погибнуть чуть раньше? Прекрати это.
Сон медленно, с усилием поднимает руку, дотрагивается до шрама на ее щеке. Сумерки ловит его ладонь. Она сейчас совершенно не в состоянии улыбнуться в ответ.
- Я этого правда не хотел.
- А мне было за счастье.
- Вот поэтому и сбежал. Простишь меня, подлого труса? - Сон слабо смеется – и тут же морщится от боли. Сумерки сжимает его руку. – Слушай, ты же понимаешь – он тут не один был. Я толком не знаю, кто за этим стоит, но слушай. Во-первых, забери у меня ключи от квартиры. Ты знаешь, где это. У меня остались бумаги, пароли – разберешься. Во-вторых, пан Михал скажет, где искать Лену. Сделаешь?
Сумерки смотрит на него в растерянности, но все же кивает. Сон облегченно вздыхает и продолжает:
- И в-третьих… ты не можешь вот так сидеть с умирающим. Выпей мою жизнь – и беги. Ты же можешь. Ну, или просто беги…
Сумерки передергивает от мысли. Если бы она только не приняла условия Смерти! Раньше она вполне могла бы спасти обе жизни ценой своей одной. А теперь… она годится только для одного – добить умирающего.
- Ну-ка не дури. Я тебя не брошу. И такого – не сделаю.
- А мне бы понравилось. Отдать остатки жизни тебе будет всяко приятнее, чем умереть впустую, от потери крови. Ведь тогда, считай, все это было зря. Неужто я не заслужил такую малость, как поцелуй на прощание?..
- Не пытайся соблазнить меня дважды одними и теми же словами.
Сон обезоруживающе улыбается.
- Но в прошлый раз помогло же? Пожалуйста. Больше ничего не попрошу.
Сумерки убирает волосы у него со лба и замечает, что видит все расплывчато.
- Знаешь, я до последнего надеялась, что ты вернешься.
Сон вздыхает, закрывает глаза.
- Ну вот, считай, что вернулся, - и, поймав за край ленты на шее, тянет вниз - совсем без усилия, зная, что Сумерки уже не сопротивляется. Она проглатывает подступивший комок и целует его, как раньше, только в последний момент вспоминает, каково это – выпивать жизнь.
Тепло прокатывается по телу, заставляя выгнутся, судорожно сжать пальцы. И сразу после этого накрывает тяжесть отчаяния, тоски, груз вины. Дышать становится трудно, в глазах темнеет. К моменту, когда Сумерки приходит в себя, Сон уже не дышит. В голове слышен хохот Смерти.
- Ты все это предвидела? Поэтому назначила мне такие условия? – мысленно спрашивает Сумерки.
- Конечно, - отвечает демоница.
- Запоздалое наказание, да? – Сумерки мрачно усмехается и, повинуясь какому-то инстинкту – начинает петь:

Безобразная Эльза, королева флирта,
C банкой чистого спирта я спешу к тебе.
Нам по двадцать семь лет, и всё что было
Не смыть ни водкой, ни мылом с наших душ.
Ведь мы живём для того,
Чтобы завтра сдохнуть.
Ведь мы живём для того,
Чтобы завтра сдохнуть.
Най-на-на, най-на-на, най-на-на…

- Ужас, - говорит Смерть.
- Ага, - с улыбкой отвечает Сумерки и продолжает напевать под нос. Но вдруг ее внимание привлек другой звук – вибрация телефона. На поясе Николая. Сумерки, бережно укладывая голову Сна на пол, аккуратно, словно боясь разбудить спящих, подползает и успевает взять трубку. Говорит взволнованный женский голос:
- Колька, планы меняются. У меня проблемы. Ты еще можешь все отменить? Умоляю, скажи, что можешь? Прошу! Кривошипов, он… короче, все не так!
Ну конечно! Кривошипов – кому еще могло прийти в голову такое жестокое безумие? Так тебе мало того, что случилось у тебя в деревне, старый опереточный злодей?
- А Николай мертв, - отвечает Сумерки. И, дав осмыслить, добавляет: - И ты, Вера, скоро умрешь. И Кривошипов тоже.
И спокойно, не дожидаясь реакции, нажимает на «отбой». Секунду назад она понятия не имела, что теперь делать. Сейчас ближайшие действия выстроились во вполне ясный и простой план – найти и убить. Искать, правда, будет непросто… но наверняка все в пределах здания! Главное – быстро прочесать. Сумерки с трудом встает на ноги, осматривается. За телами она вернется позже, сейчас нужно оружие – и она перекидывает через плечо косу. Хотела и навороченный нож Николая позаимствовать – но до него и дотронуться-то неприятно. А коса – словно теплая, и в руку легла, как влитая, даром, что Сумерки никогда не пользовалась подобным оружием – эту косу она оставит себе. Ключи от квартиры тоже лучше забрать сразу. С трудом решившись, Сумерки находит их с первой попытки – Сон не изменил привычек в сортировке вещей по карманам. И, на всякий случай заранее выхватив неудобно спрятанный нож, она выбегает в коридор.

Прочесав первый и второй этажи, Сумерки вынуждена подняться на третий. Либо враг уже успел сбежать… либо поступил не слишком умно. Либо всерьез ждет личной встречи. Оценивать вероятности не хочется. Сумерки просто идет убивать. Приятный холод оружия успокаивает. Голова пуста, тело как пластилин, она различает только звук собственных шагов. Или не только своих? Кто-то шевельнулся сзади, возле двери, за которой Сумерки ничего не нашла?
Конечно. Невидимка. Было бы странно, если бы он не провел ритуал для возвращения демона на себе.
- Ну что, почувствовала, каково это – терять все? – явно улыбаясь, сказал Кривошипов.
От его голоса все внутри сжимается. Это голос не человека. Это только что убило близнецов. Жестоко, изощренно, с единственной целью – мучить ее. Человек так не поступает. Это не должно жить.
Сумерки замирает, слушая, как он приближается. Пусть думает, что это оцепенение от отчаяния… Она уже прошла шагов двенадцать от двери. Для Кривошипова это где-то семь.
- Знаешь, что меня всегда в тебе бесило?
Раз.
- Тебе все легко достается.
Два.
- И при этом ты всегда делаешь вид, будто ты не при чем.
Три.
- Будто так все и должно быть.
Четыре.
- Будто ты не отняла чужую жизнь.
Пять.
- Мою жизнь, все, что мне дорого. И теперь…
Шесть.
Сумерки резко оборачивается, пригибается, позволяя невидимому мечу рассечь воздух у себя над головой, древком косы блокирует второй удар, прикидывает, из пропорций своего роста, где у Кривошипова должно быть сердце, для удара ножа… нет, он оказывается быстрее. И давление на древко косы внезапно исчезло. Отступил?
- Ты хоть понимаешь, что сейчас решится все? Навсегда?
И это говорит человек, который не боится голосом дать знать о своем местоположении. Сумерки перехватывает косу для круговой обороны, но замирает: если двинется первой – Кривошипов получит преимущество. Он даст о себе знать – дуновением воздуха, шагом. Впрочем, он и сам понимает, что если ничего не предпримет, они могут так и неделю простоять.
- Громко дышишь, - говорит Сумерки.
Шаг. Неумелого взмаха косы достаточно, чтобы отвлечь внимание. Судя по металлическому лязгу, прием удался. Ориентируясь на звук, Сумерки делает выпад ножом… попадает в горло.
Нож разорвал кожу легче, чем она ожидала. Ощущение было неприятно мягким и сопровождалось булькающим звуком. Сначала появились брызги крови, а затем быстро проявился в пространстве весь Кривошипов, схватился за шею и упал, все еще содрогаясь от боли с безумным оскалом, с направленным в никуда взглядом. Секунду назад Сумерки ненавидела этого человека, но сейчас он показался ей таким жалким. Он ведь… и не сопротивлялся толком. Когда Кривошипов уже затих, Сумерки содрогнулась от осознания:
- Сволочь, ты же этого и хотел… Неужели я тебе настолько жизнь испоганила?..
Она убрала выбившиеся волосы со лба – и только теперь почувствовала кровь – на руках, на лице, крапинки на рукавах, на белой рубашке. Отвратительное ощущение – словно потрогала слизняка. И никакого удовлетворения. Неужели она пошла на поводу у чужого плана? Ведь правда, откуда у Кривошипова деньги на наемников для его извращенной мести?
Впрочем, сейчас обстоятельства вряд ли что-то изменят. Теперь осталась только Вера. И, если верить плану, только одна возможная дверь – в торце, за поворотом. Сумерки двинулась туда, уже чувствуя неизбежность. Она на ходу вытирала окровавленные руки о юбку, потом носовым платочком протерла лезвие ножа. Останавливаться поздно.
Дверь оказалась незапертой – Сумерки издалека увидела свет. По мере приближения она начинала различать голоса:
- Да послушай же! – увещевала Вера. – Я имею право уйти. Она демон! И сама это сейчас докажет. Ну чем я была неправа?..
- Тем, что вообще додумалась участвовать в этом! – ответил другой голос, как будто знакомый, но и с неуловимо чужими нотами.
- Я пыталась остановить…
- Очень, очень вовремя попыталась! Что ты творишь? Как вообще в голову пришло, что мое решение изменится?.. Твой друг – и то все понял.
- Колька…
- Да, он только ради тебя это сделал! А ты не ценила. И чем все закончилось…
Вера всхлипнула, ее собеседник замолчал.
Сумерки подходила медленно, давая глазам привыкнуть к свету. Босиком она перемещалась почти бесшумно, так что можно было спокойно оценить обстановку.
Посреди небольшой комнаты стоит старый желтый стол, рядом – два потрепанных стула. На одном из них сидит, заливаясь слезами, наемница Вера. А рядом, спиной к входу, стоит человек в пестрой куртке и потертых джинсах, с взъерошенными рыжими волосами, от роскошной длины которых теперь почти ничего не осталось. Человек, которого Сумерки ни за что не ожидала увидеть снова.
В растерянности она едва не выпускает из рук косу, и та звякает о пол. Вера поднимает глаза, вскакивает со стула. День медленно оглядывается. Теперь все смотрят на нее… боясь потерять инициативу, Сумерки вскидывает косу. День быстро закрывает от нее Веру, та медленно отходит к стене.
- Блондинка, если ты имеешь к этому отношение…
То, что должно было быть угрозой, звучит затравленным шепотом.
- Нет, я не имею к этому отношения, - размеренно отвечает День, глядя ей прямо в глаза. Сумерки с трудом выдерживает взгляд: ее уже трясет. Так не должно было случиться! Надо все равно завершить начатое!
- Тогда – с дороги. Кривошипова я уже убила.
- Нет. Больше убивать не будешь.
Сумерки криво усмехается:
- Да ладно? Интересно, почему?..
- Потому что не хочешь, - День поднимает руки и делает шаг вперед.
- Не подходи.
- Почему? Я, в отличие от тебя, безоружен.
Снова шаг. Сумерки перехватывает косу – одно движение может рассечь надвое!.. День спокойно встает под удар, почти иронично покосившись на лезвие, которое тут же мелко задрожало.
- Не подходи, - повторяет Сумерки, отступая.
Но День уже подошел слишком близко. Он быстро ухватил ее за плечи, притянул к себе. Сумерки не знала, как среагировать – сопротивляться не получится: в одной руке – коса, в другой – нож. И обе – словно окаменели. В растерянности она уткнулась в пахнущую табаком футболку, замерла.
- Все в порядке, - тихо сказал День. – Никто никого не убьет.
И погладил ее по волосам. Сумерки от этого задрожала еще сильнее. Безумие, поддерживающее в ней силы, судорожно искало выход.
- Нет… Надо… до конца…
- Ты уже отомстила. Расслабь руки.
Сумерки не хотела. Но от ощущения тепла тело ослабело и уже не слушалось. Она только услышала, как металл звякает о бетонный пол. Если не вырвется, сейчас она точно упадет…
- Спокойно. Я держу.
В этот момент Сумерки почувствовала прикосновение к шее и поняла, что отключается.

Сумерки увидела серое небо. Некоторое время она ничего не чувствовала. Потом поняла, что кожу на лице, на шее, на руках что-то стянуло. Попыталась пошевелиться – не получается. Стопы почему-то болят, словно она прошлась по углям. Ясно одно – она не хочет ничего понимать.
В стороне послышался тихий треск пламени. Сумерки испуганно подскочила – и только теперь поняла, что все это время сидела на старой пыльной скамейке, безвольно раскинув руки. Судорожно осмотревшись, она увидела, что невдалеке стоит День и раскуривает сигарету, глядя, как солнце садится за крыши. У его ног уже валяется несколько раздавленных бычков. Он оглядывается на движение – и тут же бросается в ее сторону. Видимо, потому что попытка подняться со скамейки не удалась: Сумерки не сразу заметила, что она снова в туфлях. Да еще и задела при падении приставленную к скамейке, уже сложенную, косу – еле успела поймать.
- Куда? – взволнованно спрашивает День.
- Тела забрать…
- Их нет. Мы смотрели. Вера рассказала, что Кривошипов заранее продал трупы, чтобы все это устроить. Кому – неизвестно… Все, что есть – здесь.
Вспомнив о Вере, Сумерки скрипнула зубами и наконец сумела встать.
- Сбежала?
- Погонишься?
Сумерки задумалась, оценивая положение. Нет, преследовать она сейчас никого не готова. Она тяжело опустилась обратно на скамейку, уронила голову на сцепленные в замок руки. День продолжил:
- Если действительно хочешь убить ее – сможешь найти и завтра, и в любое время. Она вряд ли что-то предпримет против тебя.
Сумерки мрачно усмехнулась: нет, убивать она не хочет. Она вообще ничего не хочет. Но пока она рассматривает трещины на асфальте под ногами, в голове медленно выстраивается картина обстоятельств: кто-то купил тела еще не убитых Кривошиповым людей. Кто-то, кто держит на ее зуб, скорее всего, из-за новой должности. И он был здесь буквально только что… Правление ничего не предприняло, чтобы защитить ее – значит, столкнулось с кем-то влиятельным или невероятно ловким – так или иначе, враг серьезный. Получается, она уже попала в опалу, не успев даже подписать договор. Теперь придется убегать. А еще где-то у Яви остался ребенок, дочка. Все, что Сумерки о ней знает – это имя, Лена. Самое обычное имя, чтобы девочка не столкнулась с безумием некромантского мира. Надо найти ее. Потом, возможно, имеет смысл дать знать Ночи… С чего начать и что с этим делать - совершенно неясно. Мысли путаются, в голове полнейшая каша.
Сумерки вдруг чувствует шевеление воздуха – День садится рядом, протягивает пачку сигарет.
- Будешь?
- Бросила.
А потом, выдержав секунды две, сказала:
- Давай.
Вытряхнув сигарету, День привычно щелкает пальцами, чтобы Сумерки прикурила от искры. Она затягивается, закрыв глаза от забытого уже табачного вкуса, потом ежится от холода и смотрит в пустоту перед собой.

- Есть где переночевать? – спрашивает День, когда они докурили остаток пачки.
Сумерки неопределенно поводит плечами.
- Ясно. На машине?
Она кивает и указывает на роскошную спортивную машину, припаркованную у угла. Ее, значит…
- Давай ключи, - обреченно вздыхает День.
Сумерки шарит в карманах – и вдруг замирает и настороженно качает головой. На безучастном лице впервые проявилось что-то живое.
- Мужик, это «Порше». И я в состоянии сесть за руль.
- Да хоть «Ламборгини Дьябло». Руку перед собой вытяни.
Сумерки уверенным жестом вытягивает руку – и уже через секунду, досадливо цокнув, опускает: не только пальцы – вся рука дрожит. Бессильно ругаясь, Сумерки отдает ключи. Потом осторожно, словно драгоценность, укладывает в багажник сложенную косу и пристыжено садится на пассажирское сидение.
За рулем дорогой машины День чувствует себя по-идиотски, но показать этого ни в коем случае нельзя. Как назло, Сумерки смотрит на него внимательным, изучающим взглядом.
- А что с «Авенсисом»? – наконец спрашивает она. Голос по-прежнему безжизненный, ничего не выражающий, но это ее первый вопрос.
- Ну, его я таки добил зимой, - выдавливает День.
«Авенсис» скончался при исполнении, в реке, в Крещение. Работа тогда выдалась дурацкая – тусовка молодых сектантов у проруби. Идея устроить им небольшое «Чудское озеро» показалась вполне разумной… Сам День выжил по чистой случайности, которую и удачей-то назвать сложно.
Сумерки вздыхает, улыбается:
- Жалко. Хорошая была машина, долго держалась.
День не решается спросить, было это намеком или нет. Снова повисает молчание. Благо, ехать недолго осталось. Когда машина останавливается у подъезда и Сумерки узнает свой старый дом, она вздрагивает.
- Да, там и живу.
Прошлым летом, когда День вернулся в Забадайск в одиночестве, Цветочек была рада принять у себя гостя. Она выглядела странно возбужденной на фоне мрачного настроения Солнышка, всегда была готова посетовать на несправедливость жизни, выпить за компанию. И однажды вечером за чашкой водки призналась, что всего лишь хотела доказать, что так и случится… День честно пытался вспомнить, что случилось дальше, но так и не сумел. Помнил только, как Солнышко медленно встала с места и зловеще улыбнулась. А наутро в уже пустой квартире возникла Твердь с договором – девочки умоляли ее купить эту квартиру, чтобы разъехаться. Их, правда, хватило всего на месяц.
Сумерки, глядя на знакомую подъездную дверь, сглатывает.
- Мне… мне только себя привести в порядок. Обременять не стану.
- Бери чемодан, и пошли уже, - говорит День как можно увереннее и помогает ей поднять воротник плаща, чтобы старушки у подъезда не заметили ее забрызганного кровью лица.
Зайдя в квартиру, Сумерки боязливо осматривается, задержав взгляд на раскиданной обуви.
- Ты что, всерьез думала, что я не один живу?
Сумерки замялась, пожала плечами и спешно уткнулась в свои чемоданы в поисках сменной одежды. Тут же приготовила какой-то серый свитер и черные джинсы. Потом, с минуту подумав, отложила и нехотя вытащила домашнюю майку и бесформенные штаны.
- Душ принять можно? – смущенно спрашивает она.
День молча включает для нее свет в ванной, и она быстро исчезает там, закрыв за собой дверь.
Пока она моется, День выкладывает на стол всю еду, что есть. И водку – три бутылки. Больше ей ничем и не поможешь – это по-прежнему лучшее, что придумали для таких случаев. И в бешеной спешке убирается, пряча по углам все, что только можно. Жизнь в одиночестве, что ни говори, безобразно портит быт.
Выйдя из ванной, Сумерки оглядывает стол с сомнением.
- Смеешься?.. мне сейчас кусок в горло не полезет.
- А ты выпей, - День протягивает ей наполненную стопку.
Сумерки без эмоций осушает ее, автоматически принимает кусок колбасы для закуски. Дожевав, она обреченно опускается на стул и, хмурясь, наливает себе следующую. На этот раз День пьет с ней.
- Не чокаясь, - усмехается Сумерки.
Они пьют до глубокой ночи, перебрасываясь короткими фразами.

- Что с волосами? – спрашивает Сумерки.
- Кривошипов сказал – хороший способ избавиться от негатива. И что-то про японские обычаи.
- Обрастай обратно, смотрится дико.
- Вот и Кривошипов так же сказал…
- Вы с ним объединились? – брови на неподвижном лице Сумерки чуть приподнимаются.
- Нет.
Всю ту неделю, пока День был в Кругликах в безвылазном запое, Кривошипов с пеной у рта доказывал, что он не имел к случившемуся отношения. Что не помешало ему намекнуть, что готов занять вакантное место. Тут-то День и выбил ему несколько зубов, тем самым навсегда завершив их деловые отношения.
- А Ночь?..
- Разошлись. Он вроде музыкант теперь… в группе какой-то…
- «Iron Wizard of Black Steel»? Сладкий металл, для девочек. Но магическим образом идут в гору.
Странная группа нашла Ночь почти сразу. Может быть, если бы не это, он бы и вернулся… но расставание у них было не многим лучше, чем с Кривошиповым. Ночь тогда сказал, что это он идиот и все похерил, и с таким дебилом он больше иметь дело не намерен. Ушибы и царапины от железных колец заживали долго. А через неделю Ночь уже выступал в клубе, виртуозно спрятав под слоем грима синяк под глазом.
- Я собираюсь его дочь растить, - между делом сообщает Сумерки.
Она дожидается, когда День прокашляется, и поясняет:
- Это Яви дочь.
- Совести у тебя нет.
Сумерки усмехается.
- Ну прости. Устоять было невозможно. Но вообще, дело нешуточное. Ее еще предстоит найти, но я настроена вполне серьезно. Ночи, наверно, сказать надо?
- Конечно! Только… технически это сложновато будет. Это ведь… вроде как не наш мир.
- Ерунда. Главное – его не напугать, как сейчас вот, - она опрокидывает очередную стопку, закусывает корнишоном.
- Что собираешься делать? – спрашивает День после паузы.
- Я теперь персона нон-грата, так что мне придется пуститься в бега. Но того, кто за все это в ответе, я найду.
Если судить по количеству выпитого, то идея, которая кажется хорошей, наверняка на трезвую голову окажется ужасной. Но День все же произносит ее:
- Хотела бы начать сначала?
- Как командный некромант?
- Ага.
Сумерки надолго замолкает. Конечно: глупость сморозил. День уже всерьез подумывает притвориться, что ничего не было сказано, когда Сумерки наконец произносит:
- А ты?
- Хочу. Все еще.
- И не боишься? Со мной идут в комплекте преследования, ненависть влиятельной секты, ребенок и кошак со скверным характером. К тому же, я изменилась, и вряд ли в лучшую сторону.
День внимательно смотрит на нее. Что изменилось? Похудела. Получила несколько новых шрамов, защищая того, другого – на них больно смотреть. А что еще? Так же сидит, поджав под себя одну ногу, так же держит стопку, так же кладет на хлеб масло, сыр и брусничное варенье.
- В каком месте? – переспрашивает он.
Сумерки снова задумывается, массирует лоб, потом смеется:
- Кажется, я таки пьяная. Я могу рассчитывать на коврик в коридоре?

Обстановки после дурдомовок осталось не много, а обживаться по новой не было никакого желания. И все равно Сумерки клятвенно заверила, что два составленных кресла в гостиной (оставленные здесь из-за сломанной ножки у одного из них) – это для нее как раз идеально.
- Ну, смотри. Если что – зови, - сказал День.
- Весь дом перебужу, тут даже не сомневайся, - пообещала Сумерки, заворачиваясь в плед.
Сам День заснуть не мог: слишком много всего сегодня случилось. У него даже появилось смутное чувство тревоги: вдруг, когда он проснется утром, окажется, что ничего этого на самом деле не было – просто померещилось по пьяни? То, что сейчас здесь, у него дома, спит Сумерки, кажется совершенно диким.
Сумасшедшие мысли оборвал крик за стенкой. Когда День прибежал, Сумерки сидела, прижав колени к груди и обхватив голову руками, пытаясь отдышаться. Ее била крупная дрожь.
- Прости. Я в порядке, - пробормотала она.
- Ну да, оно и видно. Хватит храбриться, пошли уже.
Сумерки замялась. С минуту она молчала, не поднимая глаз и все сильнее сжимаясь в комок. Потом медленно заговорила:
- Я подумала, что с моей стороны это было бы… чересчур.
- Вообще-то, я проходил через все это – ситуацию понимаю.
Сумерки тяжело вздохнула, потом медленно, с усилием, встала и позволила довести себя за руку до постели. Ее ладонь оказалась до жуткого холодной. И под одеялом она дрожала, как осиновый лист, пока День не прижал ее к себе.
- Только не отпускай меня, хорошо? – прошептала она.
- Да хрен там кто тебя отпустит.
День точно знал, что она улыбнулась в ответ.

Эпилог

Пресс-конференция, посвященная новому альбому группы «Iron Wizard of Black Steel» вот-вот начнется. Менеджер инструктирует Ночь:
- Действуем как обычно: молчание и пафос! Если что – отвечай односложно. Совсем односложно! Понял?
Ночь кивает – вроде бы это достаточно односложный ответ. Менеджер удовлетворенно улыбается, отходит к остальным.
Остальные участники группы находятся в радостно-возбужденном состоянии. Еще бы: наконец-то появились серьезные спонсоры, можно будет снять клип, скажем, на «True Sword of Steel», можно будет… да что там, открываются невероятные возможности, они уже говорят об Олимпийском! Позади те времена, когда они играли на разогреве у группы «Контузия», теперь будут деньги, наркота и девочки – все, что доктор прописал!
Слушая эти разговоры, Ночь, мрачно закатывает глаза. На жизнь ему, он уверен, хватает, ничего сильнее ганджубаса его не интересует, недостатка в девочках вроде бы тоже не было. А вот сниматься с прической в виде ананаса на воне экрана с огнем как-то не хочется. Но продюсер говорит: надо, значит – придется. Вот смеху-то будет, если это увидит кто-то из знакомых… хорошо, что никто не слушает пауэр-металл.
Ночь занимает свое место за столом – хорошо, что его не заставляют позиционировать себя лидером группы, как большинство вокалистов. Журналисты задают вопросы, и на них с готовностью отвечает гитарист Женя (известный широкой публике как Евронимус), все кажется спокойным… пока Ночь не замечает поверх голов чью-то тянущуюся руку. Она по кривой траектории перемещается в толпе, ни на секунду не опускаясь. Видимо, какая-то журналисточка опоздала и теперь пытается проложить себе дорогу наглостью. Однако на середине зала собрались люди посерьезнее, и дрейфующая рука все же замирает на месте и пропадает, потонув среди людских плеч и локтей… а потом из толпы вырастает вся миниатюрная фигурка, словно кто-то поднял ее и усадил на плечо. Несмотря на безумную ситуацию, девушка сохраняет невозмутимость и держит ровную осанку. На ней стильный и явно дорогой костюм, волосы сложно убраны, и поэтому разум Ночи отказывается верить, что знакомое лицо – это не галлюцинация.
Выходка тем временем привлекла всеобщее внимание, люди вокруг расступились… и стало видно, что ее держит на плече лохматый рыжий безумец – впрочем, тоже при шикарном костюме.
- У меня вопрос! – громко говорит девушка, воспользовавшись замешательством.
- А вы какое издание представляете? – переспрашивает голос из угла.
- Еженедельник «Отличный план», - не задумываясь отвечает она. – Вопрос к Ночи! Читатели очень бы хотели узнать о ваших личных творческих планах!
- Довольно странный вопрос, учитывая первые успехи и многообещающие перспективы «Iron Wizard of Black Steel». Или вы пришли с контрпредложением? - спокойно отвечает Ночь.
Менеджер в углу в отчаянии закрывает лицо папкой.
Представительница «Отличного плана» многозначительно улыбается:
- Как насчет того, чтобы отправиться в головокружительные тайные гастроли по России, с выступлениями для узких кругов? В… старом составе? Что вы тогда скажете?
Все в растерянности переводят взгляды с Ночи на странную парочку и обратно. Ночь переводит дыхание и, не сдержав улыбку, отвечает:
- Что ухожу из группы.
Вся группа резко замирает. Жесткая папка в руках у менеджера с треском ломается. Зал взрывается беспорядочным шумом, который нарастает, пока Ночь отцепляет от рубашки микрофон и идет сквозь толпу к своей команде. День и Сумерки, как идиоты, повисают у него на шее.
- А контракт? – кричит вслед менеджер. – Тебе еще четыре года на нас работать! Ты хоть представляешь себе размер компенсации?!
Как он и просил, Ночь отвечает односложно:
- Сначала поймайте.
Они расталкивают журналистов и, добравшись до выхода, инстинктивно переходят на бег.
- У нас теперь «Порше», - замечает День.
- Ага, и не только он, - добавляет Сумерки, отводя глаза и поджимая губы.
- Разберемся, - бросает Ночь.

На забадайском кладбище появился новый памятник. Только памятник, без могилы – он появился рядом с неброским надгробием с тремя именами на одном камне. Новый памятник, в отличие от него, выделяется среди рядов прямоугольных плит своей почти эпатажной красотой и необычной формой – в виде двух закрученных фронтальной спиралью стилизованных крыльев из черного и белого мрамора. Эпитафия на нем гласит: «Ничто не зря».

Море бонусов!
скорби по героям картинка

- Удали это!
- Лучше продам!

Итак... я так и не нарисовала всех в одном стиле на персонажные песни... но эти песни я вам все равно хочу показать! Ведь повода-то больше не будет.Погнали!
музыка!
Сон

Прослушать или скачать Ногу Свело Последнее танго бесплатно на Простоплеер
Явь

Прослушать или скачать Я хочу нравиться тебе бесплатно на Простоплеер
Сумерки/Сон

Прослушать или скачать Сейф Ненадёжный бесплатно на Простоплеер
Ночь

Listen or download Christina Aguilera Candyman for free on Prostopleer


Прослушать или скачать Galneryus Dawn of tragedy бесплатно на Простоплеер
День

Прослушать или скачать Ленинград Фильмы про ковбоев бесплатно на Простоплеер

Listen or download Smash Mouth Hot for free on Prostopleer
Цветочек

Прослушать или скачать Аутотренинг бесплатно на Простоплеер
Кира

Прослушать или скачать Evanescence Even In Death бесплатно на Простоплеер
Сумерки и Сумерки да простит меня Канцлер... вообще, это намек на открытость концовки (%

Listen or download Канцлер Ги Тень На Стене for free on Prostopleer

и наконец... Эпическая Тема Бригады Ъ!

Прослушать или скачать Манго-Манго Аквалангисты бесплатно на Простоплеер


Listen or download Edguy Superheroes for free on Prostopleer